"Патриция Гэфни. Лили (том 1) [love]" - читать интересную книгу автора

Она обмотала руку мокрым полотенцем и рукавом вытерла слезы.
Проверять кладовую бесполезно: там не осталось ничего съестного, кроме
пары яиц да банки лимонного маринада. Незваные гости, как никто, умеют
опустошать кладовые, особенно если те и так не ломятся от изобилия. А
теперь, спустя три обеда, два ужина и Бог знает сколько завтраков и
полдников, кошелек Лили тоже был пуст.
Ничего не поделаешь, придется им сказать. Кто знает, может, на сей
раз они для разнообразия соизволят угостить ее обедом? Лили размотала
полотенце, подула на вздувшийся волдырь, затянула потуже узлом на затылке
свои непокорные темно-рыжие волосы, расправила плечи и поднялась по
истертым каменным ступеням из подвала в гостиную на первом этаже. В дверях
она помедлила. Прежнее раздражение мгновенно охватило ее с новой силой. С
номером "Монитора" в руках, единственной городской газеты Лайм-Риджиса,
преподобный Роджер Соме сидел у огня в старом кресле ее отца, поставив
ноги в домашних туфлях на каминную решетку и потягивая бокал испанской
мадеры. "Последний бокал мадеры, - мстительно отметила про себя Лили. -
Хоть бы ему понравилось. Больше-то все равно нет и не будет. Любопытно,
почему его Бог столь снисходительно взирает на пристрастие своего
служителя к спиртному?" Впрочем, она тут, же одернула себя, напомнив, что
не следует осуждать ближнего, но все же вынуждена была признать, что не
испытывает симпатии к Сомсу, хотя он и доводится ей... Лили и сама не
могла бы точно сказать кем. Соме приходился троюродным братом ее отцу, но
означало ли это, что теперь он ее троюродный брат или все-таки
четвероюродный, а может быть, внучатый дядюшка? Однако все это было не так
уж и важно, суть дела заключалась в том, что Соме был ее единственным
родственником, душеприказчиком и распорядителем имущества ее отца (если,
конечно, наследство, состоящее главным образом из долгов, можно назвать
имуществом), а главное - на ближайшие тринадцать месяцев - ее законным
опекуном.
Еще более туманным представлялось ей родство с Льюисом, сыном Сомса.
Сейчас он расположился за ее небольшим письменным столом и торопливо водил
по бумаге гусиным пером. Интересно, что он пишет? Проповедь? Трактат о
благочестивом и богобоязненном поведении? И опять Лили одернула себя: у
нее не было никакого права насмехаться над ним. Возможно, Соме и вправду
лицемер (она еще не решила, так это или нет), но его сын Льюис - человек
по-настоящему набожный, всей душой преданный церкви. Странно, но к нему
она тоже не испытывала симпатии и ничего не могла с этим поделать.
Преподобный Соме оторвал взгляд от газеты.
- Ах это ты. Лили. Обед готов?
- Кузен, - заикаясь, проговорила Лили, не в силах назвать его
Роджером, хотя он не раз призывал ее к этому, - мне ужасно жаль, но в
кухне.., кое-что случилось. Несчастье, понимаете? Обед испорчен, -
призналась она, разводя руками.
Искра раздражения промелькнула в его холодных серых глазах, но он
искусно скрыл ее за полной понимания улыбкой.
- Это не важно, дитя мое. Войди, прошу тебя, нам надо поговорить.
"Как это возможно?" - в отчаянии спросила себя Лили. Двое суток они
только то и делали, что разговаривали! Еще два дня назад она и не
предполагала, что у нее есть два кузена в Эксетере, причем один из них по
закону является ее опекуном. И вот теперь ее с бесцеремонным упорством