"Патриция Гэфни. Любить и беречь (Грешники в раю) ("Уикерли" #1) " - читать интересную книгу автора

- Готов ли ты отныне начать новую жизнь, следуя заповедям Господним и
впредь не сходить со святых путей Его?
- Да!
- Ступай с миром. Грехи твои прощены.
Виконт уставился на него с испугом и недоверием.
- Они прощены, - настойчиво повторил Кристи. - Бог, твой создатель,
любит тебя. Верь этому.
- Если б я мог...
- Ты можешь. Прими это в сердце свое и пребудь в мире.
- Мир... - Рука старика бессильно упала, но глаза по-прежнему с мольбой
были устремлены на Кристи. Все его надежды и чаяния свелись к одной мысли:
он любим и прощен. Наставники учили Кристи, что в конце каждый надеется
только на это.
- Милорд, - спросил он, - не желаете ли вы причаститься?
Не меньше минуты прошло, прежде чем старик кивнул.
Кристи быстро приготовил хлеб и вино, используя столик рядом с кроватью
в качестве алтаря. Слова ритуала он произносил достаточно громко, чтобы
Эдуард их слышал. Тот был так слаб, что смог проглотить лишь крохотный
кусочек гостии и едва омочил губы в вине. Потом он замер в полной
неподвижности, и только слабое трепетание тонкого кружева на воротнике
ночной рубашки указывало на то, что он все еще дышит.
Тишина, вновь воцарившаяся в комнате, представлялась Кристи не тишиною
покоя, но безмолвием безнадежности. Он немного помолился, затем опустился на
стул, отдыхая. Стыд от сознания того, какой он плохой, неумелый священник, с
новой силой напал на него; он возблагодарил Бога за это причастие: если бы
не оно, его присутствие здесь стало бы полной бессмыслицей. Если бы он
только сумел избавиться от постоянных мыслей о себе, перестал бы все время
думать о том, хорошо ли он делает свою работу, и вообще забыл бы про то, что
имеет дело с чужой болезнью и смертью, но сосредоточился бы на любви и
искреннем сострадании больным и умирающим, - другими словами, думал он
устало, если бы он был больше похож на своего отца... "Господи, дай мне силы
сойти вместе с мертвыми во мрак, - молил он. - И помоги мне простить себя,
если я не смогу".
Он наугад открыл свой молитвенник. Досада и смущение не покидали его -
ведь даже в этот ужасный час его мысли всецело были обращены к своей
собственной персоне, а вовсе не к душе умирающего, которую он явился
приготовить в последний путь. Увы, сколько ни взывал он к Господу о
поддержке и наставлении, уверенности нисколько не прибавлялось.
Время тянулось мучительно долго в этой душной темной комнате; фитиль
лампы прогорел, и огонек в ней уже едва трепетал, грозя потухнуть. Кристи
встал, чтобы прибавить света. Вдруг глухой звук со стороны кровати заставил
его обернуться. Эдуард пытался приподняться на локтях.
- Помоги мне... помоги... о Боже... Я боюсь этой тьмы...
Кристи просунул руку под худые плечи старика и усадил его прямо.
- Джеффри? - Он уставился перед собой, не мигая. - Джеффри?
- Да, - Кристи солгал, не колеблясь, - да, отец, это Джеффри.
- Мой мальчик... - Он улыбался восторженно и даже горделиво. - Я знал,
ты придешь.
Его голова дернулась и упала на левое плечо; долгий прерывистый вздох
хрипло исторгся из его груди, и он умер.