"Фридрих Гегель. Работы разных лет т.2" - читать интересную книгу автора

Ставить человеку поступок в вину - значит вменять или засчитывать ему
этот поступок. Детям, которые находятся еще в природном состоянии, нельзя
вменять никаких поступков; дети еще невменяемы. Точно так же невменяемы
сумасшедшие или слабоумные.

17

В различении деяния и поступка как раз и заключается разница между
понятием вины, как оно выступает в трагических представлениях древних, и
понятием вины в нашем понимании '. В трагических представлениях древних
содеянное приписывается человеку во всем своем объеме. Он должен ответить за
содеянное ОI целом, а то, что ему была известна только одна сторона
содеянного, а другие нет, во внимание не принимается. Он изображается здесь
как абсолютное знание вообще, а не только как относительное и случайное
знание, иначе говоря, что бы он ни сделал, рассматривается целиком как его
деяние. Ни одна часть этого целого с него не снимается и не перекладывается
на другое существо. Например, когда Аякс из-за того, что он не получил
оружия Ахилла, ослепленный гневом, перебил всех быков и овец греков, он не
свалил вину на свое безумие, как будто бы в безумии он был другим существом,
а взял весь поступок на себя как на виновника и от стыда лишил себя жизни.

18

Если бы воля не была всеобщей, то не существовало бы никаких
действительных законов, ничего, что могло бы действительно обязывать всех.
Каждый мог бы поступать, как ему заблагорассудится, и не обращал бы внимания
на своеволие других. Что воля всеобща,27

вытекает из понятия ее свободы. Люди, если судить о них по их явлению,
в общем весьма различны в отношении воли, по характеру, манерам,
склонностям, способностям. Они суть поэтому особенные индивиды и отличаются
друг от друга по своей натуре. У каждого есть такие способности и
определения, которых нет у другого. Эти различия индивидов не касаются воли
самой по себе, ибо она свободна. Свобода как раз и состоит в
неопределенности воли, иначе говоря, в том, что воля не имеет внутри себя
никакой природной определенности. Воля сама по себе есть, следовательно,
всеобщая воля. Особенность или единичность человека не препятствует
всеобщности воли, а подчинена ей. Справедливый или моральный, иными словами
превосходный поступок хотя и совершается отдельным [человеком], однако все
соглашаются с таким поступком. Они, следовательно, узнают в нем самих себя
или свою собственную волю. Здесь происходит то же самое, что и с
произведениями искусства. Даже те, кто не смог бы создать такого
произведения, находят в нем выраженной свою собственную сущность. Подобное
произведение оказывается, таким образом, истинно всеобщим. Оно получает тем
большее одобрение, чем более исчезает в нем особенное его создателя.

Возможен случай, когда свою всеобщую волю не сознают. Человек может
считать нечто совершенно противным своей воле, хотя оно тем не менее есть
его воля. Преступник, которого наказывают, может, конечно, желать, чтобы его
избавили от наказания, всеобщая же воля ведет к тому, что преступление