"Элизабет Гейдж. Табу" - читать интересную книгу автора

внутрь.
Она увидела что-то похожее на пакетик из-под чипсов. Приглядевшись,
увидела несколько кусочков, лежавших на дне. Переборов себя, девушка
нагнулась за ним.
Она услышала неожиданный звук и поняла, что там было какое-то животное.
Она выронила пакет и резко выпрямилась. Большая серая крыса смотрела на нее.
Кейт вспомнила спину оборванной матери в Стоктоне, руку, дающую сыну
гнилую картошку. Неожиданный приступ дурноты заставил ее согнуться. Этот
образ, трое парней в машине, пьяные глаза Рея в ее спальне, рычащее лицо
матери, гнавшей из дома, - все словно смешалось в мозгу Кейт воедино. Она
упала на колени в грязный песок. Ее стошнило. Казалось, время остановилось.
Боясь пошевельнуться, чтобы не вызвать новых приступов дурноты, Кейт провела
в таком положении довольно долго. Ей было трудно встать на ноги. Но уже
становилось темно. Из последних сил пытаясь подняться, она убеждала себя -
надо идти!
К несчастью, на площадке не было туалета, и Кейт не могла посмотреться
в зеркало и привести в порядок лицо. Она только кое-как оправила порванные
юбку и блузку и пошла дальше вперед.
Кейт потеряла счет времени. Ей казалось, что она идет уже целую
вечность. В вечерней мгле рассеялись последние остатки полуденного зноя.
Девушку стало знобить. Все тело ее болело. Каким-то невероятным усилием воли
она заставила себя не думать ни о чем. Ей надо помнить только одно - надо
идти. Чего бы это ни стоило.
Внезапно Кейт почувствовала, что не может держаться прямо из-за боли в
шее. Потом словно раскаленные иглы стали пронзать ее от шеи к спине, едва
она делала новый шаг. Пинки и удары парней, наверно, навредили ей больше,
чем показалось сначала.
На секунду Кейт остановилась. Нет, она не может больше идти! Движение
было агонией. Положение ухудшалось и тем, что она не спала уже целые сутки.
Но она шла. Простой инстинкт выживания толкал ее в спину вместе с
убеждением, что она ни за что на свете не вернется назад. Не может, не
хочет! Неважно, какие испытания еще ждут впереди, прошлой жизни больше нет.
Сколько она себя помнит, Кейт была духовно пассивной. Теперь она знала, от
чего ей нужно бежать.
Но вскоре даже эти мысли оставили ее. Она переставляла ноги, одну за
другой, уже механически, без надежды и воли, взирая на враждебный ей мир
безразличными, остановившимися глазами - как у тех детей в Стоктоне.
Внезапно Кейт заметила бензоколонку и ресторан на пересечении сельских
дорог. "Следующая бензоколонка через 40 миль" - гласила надпись на щите.
Кейт подошла поближе, пытаясь отыскать признаки жизни. Теперь она была
уже за гранью стыда и смущения. Она попросит помощи у любого, кого только
увидит сейчас.
"Всегда открыто" - гласила надпись над темными окнами кафе.
Не было ни огонька внутри дома. Надпись помельче на окошке входной
двери сообщала: "Закрыто".
Кейт была слишком изнуренной, чтобы улыбнуться такому противоречию.
Она заметила большой дом позади ресторана, около пятидесяти ярдов вверх
по пологому холму. Казалось, оттуда пробивается свет.
Девушка знала, что ни за что не сможет заставить себя идти дальше. Она
кое-как взобралась на холм, поднялась по шатким ступенькам и позвонила в