"Элизабет Гейдж. Близость" - читать интересную книгу автора

аскетическое лицо юноши с темными вьющимися волосами и запоминающимися
темными глазами. Эта фотография напоминала Мег то время, когда Джордан был
впечатлительным мальчиком, склонным к рисованию и сочинению рассказов,
мальчиком, которого плохо понимали отец и рослые, здоровые братья, но
которого обожала мать, хотя не могла претендовать на то, что понимает до
конца.

Это был тот юный Джордан, с глазами полными поэзии и томления, к
которому Мег испытывала особенную привязанность. Именно Мег поощряла его
фантазии, которые делали его видение людей и вещей такими необычными. Именно
Мег страдала, как никто другой, когда он отверг все это, чтобы стать
кормильцем семьи, начав новую жизнь.

Об этих раздумьях Мег никогда не рассказывала Джордану. Но он видел
мягкий и незлобивый упрек в ее прекрасных глазах.

Мег чувствовала, что Джордан слишком печется о финансовом благополучии,
к которому так упорно стремился. Складывалось впечатление, что несчастный
случай с отцом травмировал душу Джордана в большей степени, чем тело отца. С
того дня Джордан пытается покорить мир, а может быть, даже отомстить ему за
безразличие и жестокость. Мег беспокоило, что в этой борьбе за спасение
семьи от невзгод Джордан теряет себя.

Джордану же все представлялось иначе. Он понимал, что взвалил на себя
трудную задачу, и добивался ее решения упорным трудом. Ему не хотелось
оглядываться назад на того мальчика, которым он когда-то был, и не желал,
чтобы Мег напоминала ему о его юношеских устремлениях. Он убеждал себя, что
заработанные им деньги, по сути, спасли жизнь Мег. Он не поклонялся деньгам,
для него они были лишь средством для достижения цели, а цель одна - защитить
семью.

Когда же его усилия принесли ему деньги, положение и немало красивых
женщин, он почувствовал, что идет в правильном направлении. Деньги, власть и
женщин больше всего ценят и добиваются мужчины, ради них они готовы
жертвовать жизнью и губить души. Джордан получил все это, едва выйдя из
юношеского возраста.

Придя к этой самоуспокоительной мысли, Джордан отверг все колебания,
связанные с его вторым "я", с той его сущностью, что теперь была глубоко
скрыта за внешней жизненной активностью.

Ему было не по себе от чувства, что Мег понимает его лучше, чем он сам.

- Ты слишком высокого мнения обо мне, - сказал он. - Не такой уж я
особенный, как ты думаешь. Я кормилец. И позволь мне им оставаться. Ты
фантазерка, Мег.

Она покачала головой, с печалью глядя на него. Мег словно хранила и не
давала угаснуть пламени его скрытого призвания, призвания, которое он
отверг, вступив в новую жизнь.