"Николай Эдуардович Гейнце. Скудные дни Великого Новгорода (Повесть) " - читать интересную книгу автора

В слободе в описываемое нами время было уже множество каменных домов,
лавок и лабазов с русскими и заморскими товарами - словом, в два года
пребывания в ней государя она необычайно разрослась, обстроилась и стала
оживленным городком.
Придворные, государственные и воинские чины жили в особенных домах,
опричники имели свою улицу вблизи дворца, купцы тоже.
На последней один из лучших двухэтажных домов, с помещавшимися в
нижнем этаже обширными лавками, с панским и красным товаром, принадлежал
новгородскому купцу Федосею Афанасьевичу Горбачеву.
Сюда-то и прибыла гостить его племянница Елена Афанасьевна.
Но прежде нежели мы проникнем в это временное жилище нашей героини,
перенесемся с тобой, дорогой читатель, во дворец, внутренняя жизнь
которого была так же своеобразна, как и его внешность.
Вот так, по свидетельству чужеземцев-современников, описывает ее наш
великий историк Карамзин:
"В сем грозно-увеселительном жилище Иоанн посвящал большую часть
времени церковной службе, чтобы непрестанной деятельностью успокоить душу.
Он хотел даже обратить дворец в монастырь, а любимцев своих в иноков:
выбрал из опричников триста человек, самых злейших, назвал их братиею,
себя игуменом, князя Афанасия Вяземского келарем, Малюту Скуратова
параклисиархом; дал им тафьи, или скуфейки, и черные рясы, под коими
носили они богатые, золотые, блестящие кафтаны; сочинил для них устав
монашеский и служил примером в исполнении оного. Так описывают сию
монастырскую жизнь Иоаннову: в четвертом часу утра он ходил на колокольню
с царевичами и Малютой Скуратовым благовестить к заутрени; братия спешила
в церковь: кто не являлся, того наказывали восьмидневным заключением.
Служба продолжалась до шести или семи часов. Царь пел, читал, молился
столь ревностно, что на лбу всегда оставались у него знаки крепких земных
поклонов. В восемь часов опять собирались к обедне, а в десять садились за
братскую трапезу все, кроме Иоанна, который, стоя, читал вслух
душеспасительные наставления. Между тем, братия ела и пила до сыта; всякий
день казался праздником: не жалели ни вина, ни меду; остатки трапезы
выносили из дворца на площадь для бедных. Игумен, то есть царь, обедал
после, беседовал с любимцами о законе, дремал или ехал в темницу пытать
какого-нибудь несчастного. В восемь часов шли к вечерне, в десятом
обыкновенно царь уходил в спальню, где трое слепых рассказывали ему
сказки; он засыпал, но ненадолго: в полночь вставал и день его начинался
молитвою".
Был десятый час чудесного июльского вечера 1568 года. Царь уже вошел
в свою опочивальню, молодые опричники разбрелись по обширному дворцовому
двору.
Большинство из них начали играть в свайку, иные собрались отдельными
кучками, и лишь два из них ходили, обнявшись, в стороне, видимо намеренно
держась в отдалении от своих товарищей.
Эти два еще совершенно юных опричника были - Максим Григорьевич
Скуратов и уже знакомый нам царский стремянной Семен Иванович Карасев.
Наружность последнего нами уже описана, а потому не будем
повторяться.
Первый же был одинаков с ним по росту, фигуре и сложению, и лишь
волосы на голове, на маленькой бородке и усах были немного темнее, и в