"Павел Гейцман. Смертоносный груз "Гильдеборг"" - читать интересную книгу автора

Я начал смеяться. Дорога была открыта. Вынырнуло решение - не знаю
откуда, но оно было здесь, и это было единственно возможное решение.
- Нарушим поверхность одного из контейнеров. Как только начнется
выгрузка, мы пробьем свинцовый кожух, и излучение начнет струиться наружу. В
эту минуту включатся сигналы тревоги. - Я безумно рассмеялся. - А мы будем
удирать, как остальные. Мы должны раздобыть еще один противорадиационный
костюм и инструменты, но прежде всего подготовим контейнер. Оттащим его
сюда!
Нас охватила такая лихорадка, будто мы вот-вот пристанем. Мы
направились к складу. Голова у меня была полна новыми вопросами. Каким
способом закрыты контейнеры, какой толщины кожух? Какую дозу радиоактивного
излучения можем мы получить? Но об этом я заботился меньше всего. Радиация -
так радиация. По всей вероятности, это будет не более чем несколько десятков
рентгенов. Если переживем это плавание, переживем и облучение. В белых
костюмах мы проникнем на мол, а потом в порт. Я остановился. Что
предписывает инструкция по технике безопасности? Покинуть угрожаемое
пространство, а что дальше? Кто производит ликвидацию очага излучения? Не
экипаж ли судна? Или вызовут специалистов? Я не знал. Никто нас не
инструктировал. А что будут делать люди, которые заняли корабль, даже
приблизительно невозможно было определить. Но мы будем бежать. Бежать и
пытаться исчезнуть. Никто нас не остановит!


ГЛАВА III

А потом началось!
"Гильдеборг" задрожала и застонала, перевалилась с боку на бок и так
резко провалилась, что у нас захватило дыхание, а потом снова была выброшена
гигантской силой вверх. Буря настигла нас и ударила! В одно мгновение! Она
разразилась в тот момент, когда мы бежали к складу. Шпангоуты вокруг нас
трещали, и удары волн были так страшны, что я в ужасе ухватился за ближайшую
траверсу, сполз на вибрирующий пол из рифленого стального листа, и уж только
потом меня вывернуло наизнанку.
Не сознанием, а всем существом воспринимал я, как корабль работает,
трещит, напрягается. В мгновения тишины, которые наступали, когда нас
бросало вверх или швыряло в пропасть, я слышал сухой скрип стальных траверс.
Выдержат сварные швы или не выдержат? Перед глазами у меня текла тонкая
струйка расплавленного металла. "Гильдеборг" стала ничем, даже не
скорлупкой, разве что жалкой щепкой на гигантской беспредельной поверхности
одичавшего океана. То, что мы все еще плыли, было случайностью, не более чем
случайностью. Когда волны поднимали корму, я повисал в пустоте и отчаянно
впивался пальцами в стальные укосины, ошеломленный ревом работающего
вхолостую корабельного винта.
Я лежал на шершавом листе железа и судорожно всхлипывал. Я забыл, что
существует Гут, и не понимал, почему я здесь. В голове у меня было пусто,
она была как чужая. "Я не хочу умирать, я не хочу умирать, господи боже, я
не хочу умирать!" Это была единственная мысль, которая владела мной. Все
остальное было мне безразлично: окисел урана, взорванные шлюпки, вся моя
судьба. Последнее желание: лежать, уснуть, забыться. Окутаться изоляционной
ватой. Тело лежит на полу в кромешной тьме самого нижнего трюма, но меня уже