"Дэвид Геммел. Сердце Ворона" - читать интересную книгу автора

цивилизованного поведения отпрыскам горских дикарей. Наблюдая за тобой,
мальчик, я все больше склоняюсь к тому, чтобы причислить тебя к ним.
Алтерит положил трость на край стола, поправил жидкий парик из белого
конского волоса и заложил руки за спину. Мальчишка не шелохнулся и сидел,
прижав локти к телу. Позор, конечно, что пришлось ударить ученика, но эти
мерзавцы горцы совсем не то, что их варлийские сверстники. Дикари, не
чувствующие боли. Самую жестокую порку они переносили молча. Алтерит
придерживался мнения, что способность ощущать боль неким образом связана с
развитием способностей умственных. Нет ощущений - нет чувств, как говаривал
его старый наставник, уважаемый Брандрит, имея в виду горцев.
Учитель посмотрел в темные глаза мальчика:
- Ты понял, почему я тебя наказал?
- Нет.
Рука взметнулась и опустилась на щеку подростка. Звук пощечины повис в
воздухе.
- Ты должен называть меня "сир", когда отвечаешь. Это тебе понятно?
- Да... сир, - ответил мальчик твердым голосом, но в глазах его
блеснула злость.
Уже одного этого взгляда было достаточно, чтобы ударить еще разок, и
Алтерит, несомненно, поддался бы искушению, если бы не звук колокола,
донесшийся со стороны школы Святого Персиса Альбитана. Алтерит повернулся
вправо и выглянул в открытое окно. Там, за старым учебным плацем, находился
главный учебный корпус. Из массивных дверей уже выходили варлийцы с книгами
в руках. Потом появился один из преподавателей в темно-синей мантии,
поблескивающей в лучах послеполуденного солнца.
Алтерит с тоской смотрел на старое здание. Там располагались библиотеки
с томами исторических исследований, чудесными работами по философии и
мемуарами известных варлийских военных и государственных деятелей. Целых три
холла и даже небольшой театр, в котором ставились великие пьесы. Учитель
вздохнул и прошелся взглядом по холодным каменным стенам своего классного
помещения. Когда-то здесь размещалась конюшня, потом стойла снесли, а вместо
них поставили ветхие столы и табуретки. Двадцать табуреток и пятьдесят
учеников. Те, кому не досталось места, рассаживались вдоль стен. Никаких
учебников, только дощечки и мел. Голые, если не считать карты владений
Мойдарта и текста ежедневной молитвы за его здоровье, стены.
"И на что только растрачиваются мои таланты", - подумал он.
- Сейчас прочтем молитву, - с коротким поклоном сказал Алтерит.
Все пятьдесят учеников поднялись и, как положено, ответили на поклон
тем же.
- Да благословит Исток Всего Сущего Мойдарта и да дарует ему доброе
здравие. Да будут плодородны земли его и сыт народ его, да ширится слава
его, да исполняются его законы и да крепнет подчинение слову его во благо
всех верующих.
- Всем до свидания, - сказал Алтерит.
- До свидания, сир, - хором ответили ученики. Учитель еще раз посмотрел
в глаза черноволосому юнцу:
- Идите, мастер Ринг. И к завтрашнему дню измените свое отношение к
учебе.
Мальчик промолчал. Он отступил на шаг, повернулся на каблуках и вышел.
Когда-нибудь, подумал Алтерит Шаддлер, Кэлина Ринга обязательно