"Вильгельм Генацино. Женщина, квартира, роман " - читать интересную книгу автора

коллективную спальню на колесах. И мы с фрау Кифер тоже периодически впадали
в дрёму. Но стоило автобусу резко дернуться или затормозить, мы приходили в
себя и опять начинали все сначала. Мгновенная готовность к интимности
смущала меня. Я всегда представлял себе так, что у каждой пары есть свой
определенный набор приемов, постепенно подводящий их к активным любовным
действиям. Один раз когда неоновый свет уличного фонаря осветил автобус,
белое лицо фрау Кифер показалось мне каким-то уж очень старомодным. До сих
пор мне все никак не удавалось принять нужную позу, чтобы мое тело оказалось
промеж ее ног, хотя она давно уже задрала юбку выше головы. В постоянной
качке и тряске я все время сползал на бок или меня откидывало назад на свое
место. От фрау Кифер духовито пахло рыбой и грибами. Запах был настолько
сильным, что я опасался, не выдает ли он нас. Я бросил быстрый взгляд на
сиденья и удостоверился, что вокруг не было ни одного тайного наблюдателя.
Хотя фрау Кифер то и дело нежно прикасалась ко мне, я все же не был уверен,
не заснула ли она опять. Мне даже нравилось воображать, что она ищет меня
руками во сне. Я глядел на ее закрытые глаза и думал: ты должен оставить ее
в покое. Но уже через три секунды я внес поправку: нет, все же можно
попробовать. Если ничего не получится, она даже ничего не заметит. У меня не
было уверенности, хочет ли она со мной переспать или просто разрешает мне
попытаться это сделать. Мне мешало, что я все время слышал, как ездит по
полу туда-сюда ее сумочка. Я все еще надеялся, что мне удастся благодаря
качке автобуса выдать свою нерасторопность за робость, а уж такое качество,
как робость, сделает меня еще привлекательнее. На одном оживленном
перекрестке автобус простоял целых пятнадцать секунд. Свет дуговой лампы
напомнил мне время, когда я ребенком ходил по воскресеньям после обеда в
кино. Мне тогда очень нравились оба запасных выхода слева и справа от рядов.
Это были две узкие, задернутые темными бархатными портьерами двери, над
каждой из которых светилась в окошке надпись "ЗАПАСНОЙ ВЫХОД". Я рисовал
себе картины, как обваливается потолок, полыхает пожар и кругом царит
массовая паника, и потому следил за тем, чтобы всегда сидеть недалеко от
запасного выхода. Сейчас я тупо смотрел на чернеющие картофельные поля и
сломанные кукурузные стебли и ничего так страстно не желал, как увидеть
светящееся окошко с надписью "ЗАПАСНОЙ ВЫХОД". Удивленная моей
нерешительностью, фрау Кифер вновь сдвинула колени. Чуть позже, когда
автобус дернулся и миновал перекресток, меня спас легкий летний дождик.
Сначала мне мешала вода, она стекала по автобусу со всех сторон, но потом
меня осенило, что эта струящаяся влага имитирует звуки секса. Мне удалось
подтянуться, ухватившись за ручку на спинке сиденья, находившуюся возле
плеча фрау Кифер. Ее тело сразу распознало смысл этого действия. Ноги опять
раздвинулись, а сама фрау Кифер стала сползать, продвигаясь задом по сиденью
вперед. Теперь она уже лежала на спине, раскинув полные ноги и слегка согнув
их в коленях. Она выглядела как запрокинутая навзничь белая овечка.
Сравнение пришлось мне по душе, но смотреть на нее мне не хотелось. Когда
автобус выехал на темную проселочную дорогу, я проник внутрь тела фрау Кифер
и мгновенно был захвачен удивительным открытием, что изнутри тело ее еще
более мягкое, чем снаружи, не телеса, а нежнейший бархат. Это поразительное
ощущение было настолько сильным, что у меня даже выступили слезы. Наконец-то
мне стало совершенно все равно, спит она или нет. Я толкался в эту
эластичную и беспредельно мягкую плоть, посматривая сверху на лежащего от
меня наискосок Ханнемана. Он крепко спал, кровь на его повязке спеклась и