"Валерий Генкин, Александр Кацура. Побочный эффект" - читать интересную книгу автора

предгорьях вас устроит?
"А ведь они похожи", - думал президент, провожая взглядом две черные
худые спины, две трогательно-сутулые фигуры, семенящие к высоким резным
дверям. На плече той, что повыше, пристроился дымчатый кот.

Сознание того, что рейс этот - последний в его долгой службе, вызывало и
легкую грусть, и по-молодому острое ожидание новой жизни, лишенной
привычного флотского ритуала, но заполненной иными радостями и заботами.
Начало этой жизни немного откладывалось из-за полученного вчера приказа.
Цель маневра не оговаривалась, но эфир был забит сообщениями о событиях на
островах. Видимо, правительство демонстрировало твердость.
Океан был добр к нему в этом последнем плаванье. Светлая вода Нежный
бриз. Белые поплавки умолкнувших птиц. Капитан не любил их прожорливые
крики. Он думал о доме с зеленым языком газона и палисадником, где
хризантемы цвели до Рождества, а уже в марте высыпали лиловые крокусы и
выстраивались ряды желтых нарциссов. Жена, конечно, запустила и газон, и
клумбы. Ничего, теперь у него будет время.
Странное чувство вывело его из задумчивости. Крейсер продолжал скользить
по голубой податливой воде, ветер не изменился, но... Что-то было... Вернее,
чего-то не было, не хватало. Разгадка пришла одновременно с сигналом
тревоги. Вой взорвал тишину, ибо именно тишина царила вокруг - судовые
машины молчали.
Перед ним вырос старший помощник.
- Турбины стоят...
- Причина?
- Изучается.
Изучить причину остановки двигателей, однако, не пришлось. Корабль резко
замедлил ход и стал ощутимо оседать кормой.
- Кингстоны... - второй помощник едва шевелил губами.
- Что?
- Они открыты, все до единого.
- Причина?
И эта причина осталась неизвестной. Дифферент катастрофически
увеличивался. Но почему вокруг судна раздуваются оранжевые пузыри
спасательных плотов? Когда он успел отдать приказ? Если это конец, следует
спуститься и взять документы. Уже потом он попытается восстановить в памяти
эти минуты, но не сможет. Останется ощущение непричастности к происходящему.
Да, еще вспомнится тяжесть в левой руке от холодного железного ящика,
прикованного к кисти наручником, и белое лицо старшего помощника:
- Команда покинула судно, жертв нет. Уже дома капитану приснится его
полет над задранным носом корабля, стремительно уходящего под воду. И море в
этом сне казалось зеленым - под стать газону, на который выходило окно
спальни.

Президент глядел в окно. Выцветшие голубые глаза были печальны.
- Да, да, мой друг, я действительно пришел к этому невеселому выводу. Это
вовсе не поза утомленного могуществом носителя власти.
- Брось хандрить. - Советник зябко повел плечом. - Мы добились всего, о
чем мечтали. Ты помнишь? Кривые бульвары, брусчатые переулки, витрины... И
разговоры, разговоры без конца. - Теперь и он смотрел в окно, слегка