"Валерий Генкин, Александр Кацура. Завещание беглеца" - читать интересную книгу автора

равных..."
Николай закрыл глаза. В памяти встала лаборатория - чистая, красивая,
еще до побега. Пульты, блеском клавиш и кнопок напоминавшие электроорган.
Вязь проводов и шлангов. Светлые квадратики опрокинутых окон на стекле
защитных колпаков. Потом все исказилось: шланги разорваны, на полу - нелепый
перевернутый колпак. Николай вместе со всеми бежит в препараторскую,
утыкается в кремовые спины полицейских. Он поднимается на носки и через
плечи, там - съежившееся тело, мятый задранный халат, синюшное лицо. Картина
не успела поблекнуть, как память подсунула новую. Плавное движение пальцев,
навинчивающих глушитель. Ствол поворачивается, становится короче, короче,
превращается в черный немигающий зрачок. Он растет, но наплывает следующий
кадр. Легкие обводы спортивного самолета, шоколадные руки на штурвале, а
там, внизу...
Резким. движением Николай сбросил оцепенение. Посмотрел в окно. Самолет
летел над пустыней. Через три часа - Нью-Йорк, в Москве он будет уже ночью.
Завтра днем он обещал забежать к Бурминым, а в пять - к Гранику: надо
договориться об отпуске. Это из его кабинета - и года еще не прошло -
Николай выбежал в институтский коридор, ошалевший от неожиданного
предложениям, а в мозгу билось: "Удача, удача!"

1

"Удача, удача! - думал Николай, летя вниз по ступенькам. - Попасть на
стажировку в Ноксвилл, к самому Кройфу". По словам Граника, Кройф сам назвал
его, Николая Добринского, когда речь зашла о стажере из Пущинского института
биофизики.
- Старик читал твою последнюю статью в "Интернейшнл Биосайбернетикс энд
Биоинформетик" и позвонил мне. Он сказал, что не прочь сбить с тебя спесь,
если ты согласишься приехать к нему на пару-другую месяцев. Что ты об этом
думаешь? - спросил Граник.
Вопрос, впрочем, не требовал ответа. Граник прекрасно знал: не то что
поработать, просто побывать в Ноксвильском центре биокибернетики и
биоинформатики было потаенной мечтой Добринского.
- Характер у Кройфа нелегкий, а при твоем упрямстве вам там будет не
скучно. Иди, готовься. Вылетишь через две недели.
Деньги на поездку нашли через Научный фонд. Николай с грустью прошелся
по полуопустевшим коридорам института. Груды хлама, штабели никому,
по-видимому, уже не нужных книг сложены прямо на полу. Обшарпанные двери
почти все закрыты, лишь за некоторыми угадывается какая-то жизнь - то ли
готовятся к эксперименту (доведут ли до ума - ведь нет ни денег, ни сил, да
и желания поубавилось), то ли пьют чай, поигрывают на стареньких компьютерах
(попадаются и поновее - купленные на гранты благодетелей с Запада),
размышляют о каком-нибудь случайном бизнесе или мечтают открыть маленькое
успешное издательство, выпускающее в свет заказные научные монографии, а в
промежутках изящные сборники стихов - своих коллег, а то и собственные..
Многие коллеги Николая уже там, за океаном - в научных центрах,
университетах, компаниях Северной Каролины, Орегона, Виргинии, а то и
благословенной Калифорнии. Да и найдешь ли штат среди Штатов Соединенных,
где не трудились бы "утекшие" из России мозги. Николай не уехал, хотя была
для того возможность, а потом как-то не слишком остро, туманно жалел об