"Эргали Эргалиевич Гер. Сказки по телефону, или Дар слова " - читать интересную книгу автора

потом хохотнула своим мыслям и добавила:
- Только не опекай ее слишком плотно.
- В каком смысле?
- В прямом, Тимоша, в прямом. Девке сейчас нужны мальчики, розовые
сопли, любовь, а матерые эти вроде тебя хороши ближе к вечеру, к ужину при
свечах, а не на завтрак. Твой номер шестнадцатый, Дымшиц, поимей терпение.
Тимофей Михайлович видимо огорчился и потянулся за водкой.
- А вот этого, Веруня, можно было не говорить. Ты даже не
представляешь, кхе-кхе, до чего я ценю наши доверительные отношения.
- Потому и говорю, - пояснила Вера Степановна, подставляя свой стакан,
потому что мы всегда друг друга поймем. Тебе, Тимоша, твое чудо-юдо в голову
стукнет - и все, себя позабудешь, не то что Веру Арефьеву, а у этой дурехи,
Тима, у Анжелки то есть, никого нет, кроме меня да тебя. Случись что со
мной, ее к вечеру того же дня раздерут на части, это ты должен знать. А ей
не надо. Не надо ей знать этого. А ты - поимей в виду, что на ней, на
Анжелке, сразу повиснет полсотни компаньонов с во-от такими зубами. И
девочке не на кого будет опереться, кроме как на тебя...
Тимофей Михайлович кивнул, задумался, потом сказал:
- Я очень ценю твое доверие, Веруня. А насчет мальчиков и розовых
соплей как бы тебе не ошибиться, Вера Степановна, с нынешним-то молодым
поколением. Ты Анжелкины фильмы смотришь, нет? Я вот сегодня принес одну
кассету по ее заказу - ты взгляни, когда Анжелки не будет, поинтересуйся.
Там два хорошеньких мальчика снимают кино про то, как черви падаль едят, а в
свободное от работы время на пару трахают безногую бабу. Ты вот
отмахиваешься, Вера Степановна, а это такие розовые сопли у нынешней
молодежи.
- Так то ж кино, Дымшиц, - удивилась Вера Степановна. - Я вон вообще
одну порнуху смотрю - так что я, блядь, по-твоему?
- Хороший вопрос, - подумав, одобрительно сказал Тимофей Михайлович,
копируя выговор Горбачева. - Сложный вопрос, но хороший.
Они взглянули друг на друга, расхохотались и больше не говорили на эту
тему ни в эту ночь, ни назавтра; только вечером в воскресенье, провожая
Дымшица за порог, Вера Степановна спросила:
- Ты помнишь, что обещал про Анжелку?
- Обижаешь... - Дымшиц ощерился, насмешливо и трезво взглянул на
подругу сквозь толщу выпитой водки и покачал головой. - Я своих слов на
ветер не бросаю.
- Ну и катись, - добродушно напутствовала подруга.
Такими вот путями Анжелка после школы не стала никуда поступать,
проторчала пол-лета в Крыму, в шикарном одиночном номере санатория "Морской
прибой", а пол-лета в городе, смутно представляя себя то принцессой на
выданье, то домработницей пожилого киноактера, то хозяйкой уютного
видеосалона - а осенью по наводке мамы позвонила Тимоше и была принята на
"Росвидео" третьим помощником бухгалтера. Оттого, что все происходило как бы
само собой, без усилий, ей казалось, что она спит и во сне плывет по
течению; тайный смысл жизни, если он действительно был, ускользал от
Анжелки, как берега в тумане. Первое время она честно пыталась вникнуть в
суть бухгалтерского учета, наивно полагая, что в этой сфере, сфере сухих
цифр, все можно разложить по полочкам, как вещи в комнате, даже закончила
вечерние курсы бухгалтеров, но ровным счетом ничего не приобрела, кроме,