"Сергей Герасимов. И у тебя тоже был такой раньше (Цикл "Девять граней женщины")" - читать интересную книгу автора

впереди и ловивших каждое слово, но все равно не замечавших ошибок.Иногда
передовые пни задавали вопросы, не обязательно умные.
После лекции Вера подошла к ио-доцентке и спросила каков уровень
преподавания в университете.
- Лучше вы найдете только в Кембридже или Оксфорде, - ответила
ио-доцентка, - можете поговорить с любым из студентов (она провела рукой в
сторону тех пней, которые еще пускали ростки).
Вера задала вопрос о границах собственных значений линейных
операторов и не получила ответа. С тех пор она решила никуда не поступать.
Сейчас она запоем читала все что могла найти о пространствах с
кривизной. Но дело было не в пространствах, а в ней самой - наткнувшись на
любую новую идею, она убеждалась что именно так и думала. Порой ее мысль
приподнималась и над страницами монографий, тогда она быстро чертила на
бумаге значки (от которых мама приходила в ужас)и все, все сходилось.
У Веры была тайна - своя статья в математическом журнале, выходившем
в бывшей столице (хрупкую Родину несли в заоблачные высоты, но уронили и
она разбилась на несколько родин маленьких, у каждой собственная столица).
Свою статью она подписала именем той ио-доцентки, которую встретила в
университете. Статья была напечатана поразительно быстро, за шесть
месяцев, с лестным предисловием - кто-то из светил удивлялся
неординарности мысли и всему прочему. Наверное, больше всех была удивлена
сама ио-доцентка.Вера не стремилась к славе.
Последние несколько нет она не выпускала шарик из руки - только
изредка, на несколько минут, как с принцем. Шарик постепенно светил все
ярче и становился все более горячим. С тех пор, когда Вера написала свою
статью, шарик раскалился так, что жег руку. Иногда боль была почти
непереносимой, особенно по ночам. На ладони образовался рубец из толстой
желтой кожи и только это помогало терпеть. Шарик был величиной с крупную
градину, немного неправильной формы. Шарик был единственной вещью, которую
математика не объясняла, но сам он был связан с математикой потому что без
него Веру оставляло и вдохновение, и чувство правильности пути.
На четвертый день болезни позвонил принц и признался в выдуманных
чувствах - Вера сразу поняла по голосу, но все равно было приятно. От
математики уже начинала гудеть голова, поэтому Вера согласилась
встретиться. Дожди прошли, в парке открылись атракционы, стало очень тепло
- так, что девушки нарядились квазиголыми и в таком виде бродили по
улицам. Вера тоже хотела так. На свидание она надела шортики более чем в
обтяжку. В этих шортиках она выглядела так, что смогла бы сниматься в
сексфильмах одетой и стать звездой. По вечерним улицам прогуливались
парочки; девушки цепенели лицом, видя Веру и шестым чувством определяли
куда направлен взгляд их ненаглядных. Взгляды всех ненаглядных были
направлены, понятно, на шортики. Потом были встречи, вечера, вечера,
танцы, легкие недоразумения, попытки выяснить отношения, подарки и все
приятные мелочи ради которых Бог собственно и создал мужчин. Иногда Вера
клала шарик в сумочку, чтобы удобнее обниматься или танцевать - шарик был
таким горячим, что даже дымил, соприкасаясь с резинкой или чем-то
пластмассовым. В такие минуты принц недовольно принюхивался и лего лицо
становилось жестким - до первого поцелуя.
Так незаметно прошла весна, Вера сдала экзамены, не готовясь,
свободного времени стало так много, что два дня в неделю Вера смогла