"Сергей Герасимов. Животное" - читать интересную книгу автора

- Иногда можно приказать. Предложи сыграть в карты, - сказало оно.
- Зачем?
- Попробуй, сегодня это поможет.
Я попробовал. К моменту моего возвращения разговор уже достаточно усох
и едва струился. Тогда я и предложил колоду карт. За окном шел дождь, по
телевизору ничего, все выпито и съедено, говорить надоело. И мы стали играть
в обыкновеннейшего пошлого дурака.
Cвободного стола у меня не нашлось. Единственным подходящим предметом
была широкая картонка, которая в свое время служила коробкой для монитора.
Мы сели на табуретках и картонку положили на колени. Алена села рядом со
мной и, чтобы картонка не упала, ей пришлось прижаться ко мне коленками. Это
было не совсем то, чего я хотел, но я собирался понять, чем это кончится и
как это кончится.
Мы начали играть и Денис сразу стал жульничать: в картах он жульчичает
просто невыносимо. Он жульчичает не ради выгоды, а просто потому что иначе
не может. Обман - это его стиль жизни, при этом он не желает никому зла и,
если бы мы играли на деньги, он играл бы более-менее честно. Но просто так
он честным быть не способен.
Ее коленки все плотнее прижимались к моим, сильнее, чем того требовала
игра. Кажется, она нервничала. Что-то происходило. Но это закончилось ничем.
Когда жульничество Дениса ей надоело, она просто встала, перевернув картонку
и рассыпав карты. Потом Денис ушел курить на балкон, а я к нему
присоединился.
Мы молчали.
- Ты слишком правильный, - сказал он наконец, - люди такими не бывают.
Тебе никогда не хотелось сделать что-нибудь неправильно?
Мне постоянно этого хотелось, но я не стал объяснять. Он бы не поверил,
если бы я сказал, как сильно и как часто мне этого хотелось.
- Ты хочешь быть хорошим. Но зло тоже бывает полезно, - сказал он.
- Например?
- Например, у меня нет ногтя на указательном пальце. Когда мне было
четыре года, мой отец собрался уйти от матери. Он уже собрал чемодан и вышел
за порог.
Тогда мать, она была умная женщина, вставила мне пальцы в дверь и
прищемила изо всех сил. И честное слово, она придавила от души, с размахом,
так сказать.
Такое вот неожиданное решение. Слышал бы ты, как я орал! Тогда он ее
ударил, но остался. У меня слезло три ногтя, а один так и не восстановился.
Зато у меня остался отец. Потом у меня родился брат - получается, что за его
жизнь я заплатил всего одним ногтем. Это немного.
- У тебя нет брата, - сказал я.
- Согласен, все наврал. Но не в этом дело. Попробуй сделать что-нибудь
плохое - и тебе сразу станет лучше. Хватит быть памятником, будь человеком.
Увы, я не мог быть человеком.
Когда я вернулся, я сразу услышал ее смех, необычный смех - так смеются
девушки, которым нравится ухаживание. Ухаживание, а не приставание, - ничего
пошлого не было ни в ней, ни в ее смехе, как не может быть ничего пошлого в
любви или симпатии. Пошло лишь их отсутствие, а так - ведь все мы живые
люди, даже те, кто похож на памятник.
Остаток вечера они не отходили друг от друга, а я не очень понимал, что