"Аркадий Гердов. Рутинное пришествие" - читать интересную книгу автора

улыбки.


* * *

Убедившись, что в чулане кроме сухофруктов ничего нет, Никодим Петрович
начал буянить. Он постучал в забранное решеткой оконце, пнул сапогом дверь и
призвал подчиненного к исполнению служебного долга.
- Федор, сучий сын, отопри дверь, сволочь! Даю тебе три минуты. Время
пошло. Не отопрешь, напишу рапорт о несоответствии.
- Тогда я тоже напишу докладную о ваших делах с Ангелиной Степановной
из управления, - огрызнулся член триумвирата. - Уж не знаю, как это
понравится Ибрагиму Ивановичу, - съехидничал подчиненный.
-: Пристрелю как собаку!!! Сгною в обезьяннике!!! - взревел, уязвленный
в самое сердце, Никодим Петрович. - Не было у меня с ней ничего. Чисто
деловые.
- А вот и было, - не сдавался борец за чистоту рядов.
- Не было. - Было.
- Придавлю, как последнего клопа. Урою, - пообещал Никодим Петрович и
стал грызть каменный сухофрукт.
- А Ибрагим Иванович наведывался ко мне с этой Ангелиной на прошлой
неделе, - неопределенно сказала старуха Извергиль. - Представительный
мужчина. Весьма и весьма.
- Да не было у меня ничего с его бабой, - с досадой повторил Никодим
Петрович.
- Было, - вдруг тихо сказал аггел.
В чулане возникло тягостное молчание.
- Ну хоть бы и было, - спокойно согласился Никодим Петрович. - А
тебя-то, терапевт, за что сюда сунули?
- За саботаж, - вздохнул аггел.
- За саботаж? - Никодим Петрович изумленно присвистнул. - Статья
серьезная. Было это. Карали врачей за саботаж. Сурово карали. Тебя-то как?
- Сказали, что без права переписки.
И снова в чулане произошла нехорошая пауза.
- Чудны дела твои, Господи, - нарушил молчание Никодим Петрович. -
Убил, что ли, кого?
- Могу ли убить, если спасаю для жизни вечной? Вина моя по их умыслу в
том, что посулили они людям фонтаны греховные моим старанием, а я утолять их
помыслы неправедные готов ли? И не спросивши, без ведома моего,
распространили слух в народе. И как судить меня, если тем спасаю?
Произнеся эту невразумительную тираду, аггел горестно вздохнул и
оглядел сокамерников, а точнее, сочуланников.
- Так, - сказал Никодим Петрович и принюхался. - Дух от тебя, терапевт,
тяжелый. Ты, случаем, не одеколоном ли надрался? Или еще какую гадость пил?
Колись, доктор!
- Дух материя субтильная, - прошептал аггел со значением.
Он произвел мановения, и на небрежно оштукатуренных стенах чулана
распустились тюльпаны и дали сильный запах розового масла холодного отжима
Затем аггел набрал из мешка горсть сухофруктов и жестом сеятеля бросил их на
цементный пол каземата. И тотчас стены чулана раздвинулись, и выросли там