"Игорь Гергенредер. Грозная птица галка (Сборник "Комбинации против Хода Истории", повесть 1) (про войну)" - читать интересную книгу автора

себя как бы над всем миром.
Услышанное кажется мне чудным до неправдоподобия: деревенский парень
"представляет себя над всем миром"! Какие у него на то основания?
Санек воспринял мое недоверие как должное: истины, доступные ему, от
других скрыты. Посмеиваясь, сказал:
- Почему я дал согласие к нам его взять? Мне стало интересно, чего
такое он против нас удумает? Сколь он тонкий на каверзу?
"Тонкий на каверзу..." Я думаю о том, какой странный, загадочный
человек оказался рядом с нами. Маленький, неказистый, а из-за него погиб
сильный умный красивый Павел. А давеча сколько здоровых краснюков
отправилось на тот свет из-за него же! К чему он стремится? Откуда в нем
способность так независимо, так гордо держаться? Простой крестьянин,
"бобыль", как сказал о нем брат. Видимо, и избы-то своей нет.
- И ведь бесстрашный до чего! - шепчу я.
- Так ему дано, - объясняет Санек презрительно, будто речь о
каком-нибудь незавидном свойстве. - За шкирку возьми, об стенку кинь -
готов. Не мужик, а насмешка. Зато самовольства - поболе, чем у графьев. Ему
что красные, что белые - он всех ненавидит. Почему? Потому что ни те, ни
другие его генералом не ставят.
- Неужели у него такие требования?
- А то нет? - Подумав, Санек прошептал: - Я гляжу, он к тебе
подкатывается. Оно, может, и неплохо. Про кутьковских я слыхал: вдруг им
кто-то стал по душе - так они за него на раскалено железо сядут.
Молчим.
- Щас сядут, - говорит Санек, - а через час зарежут. Самовольство!



За три дня наша дивизия отбросила красных на двадцать верст. Противник
понес потери, но не был разгромлен, как рассчитывал генерал Цюматт. В то
время как мы наступали на северо-запад, группа красных войск, верстах в
пятидесяти к северу, двигалась на восток. У нашего командования не было сил
защитить наш тыл. Мы получили приказ отступать.
Бузулук оставлен. Отходим к Оренбургу, не расставаясь с надеждой завтра
же ударить вспять. Месим грязь проселков, но чувство подъема не покидает.
Господи, как верится в победу!
Дважды перед нами показывались разъезды неприятеля... В нашем тылу уже
действуют его отдельные отряды.
Ночью был морозец, и ноги не тонут в грязи. С рассвета мы протопали
верст пятнадцать. Пасмурный холодный день, мелькают снежинки. Вытянувшийся в
колонну батальон приближается к деревне. Мы знаем: на батальон получены
деньги от командования, и для нас будет куплен бык. Мы останемся в деревне
до утра, вдоволь наедимся убоины... Это здорово подгоняет.
Поднялись на безлесый взлобок: вон и деревня. Из нее вправо, на юг,
выезжает обоз. При нем коровы, стадо овец.
- Жители смываются, скотину угоняют? - предположил Вячка.
Ротный посмотрел в бинокль. Люди в обозе вооружены винтовками, и ни у
кого нет погон. Это красные. Удаляются под углом к линии нашего движения.
Если пуститься за ними напрямую, полем, их можно догнать. Нас бесит: они
забрали скот, чтобы вынудить нас взять у крестьян последнее. Того жирного