"Игорь Гергенредер. Птица Уксюр" - читать интересную книгу автора

"Ха-ха-ха! Обронила перстенёк - отыщи его, милок!.." Малый ползает, ищет - а
она ему в зад пяткой мозолистой, как ослиным копытом! "У-уу-ху-ху-ху!.."
Сойки с переполоху налетят друг на дружку. Глухари шалеют, за облака
взвиваются. Там им воздуха недостача: в обморок и наземь. Тушка лопнет - и
какой жирок наружу! На два пальца.
Кто бывал свидетелем пинка, помнит лишь: мчался куда глаза глядят, пока
замертво не упал. Иной ещё скажет: приметил-де, что и медведь рядом бежал,
такой же перепуганный. До того страховидна голая старуха.
Ну, если баба испугана, она переждёт и вернётся за глухарями. А мужик -
нет. На порубку и ту не стали мужики ходить. Не выгонишь, рублём не
заманишь. Знают: кто из-за птицы Уксюр возжается со старухой, в буреломе
проживают. Логова у них. В буераках тоже укрываются, нарыли себе пещер в
склонах. То-то условия быта - ради старухиного именья!..
Оно и влияет, как не влиять. Благодаря опасению в людях никакая стройка
у нас не идёт. Начали фабрику - остановка. То же и с веткой
железнодорожной... Приступили к курорту по лечебной грязи - встали. Лесу вон
сколь наготовлено - лежит, не вывозится.
Каждый раз пришлют новых людей - перекати-поле вербованное, - давай
рыть, пилить, сваи бить. А наши им: про птицу Уксюр, про императрицу
бразильскую... Канистры принесут, банки. Двойной выгонки почти что и не
приносят, а уж тем более - тройной. И такая-то идёт вона как! По рубль
двадцать стакан! Глядишь - работа утихла; сидят - попивают, картошечка
печётся...
Вот областное начальство, первый-то сам, и нагрянь. Тутошние начальники
заегозили как один. А он громит всех, панику нагнетает. "Под суд отдам!"
Распоряженья: фабрику достроить, ветку дотянуть!.. И в какое ни есть глухое
место сам доезжает, требует, чтоб в каждом был успех.
Ага - нате! Высмотреть хочешь всё? Смотри! Показалась ему птица Уксюр.
Как он после объяснения давал - ему одному выказала себя, как присел он за
лиственницей с мшистой стороны. Привычка у него на мох справлять большую
нужду.
Не знай он, какая птица, ничего б и не исполнилось. Но ему подхалимы
нашептали подробно, успели заране-то. И заявления давно в область приходили
на птицу Уксюр. Так что знал хорошо. И погряз. Не он первый, не он
последний.
Пытался своих, компанию всю, прогнать в область: один пешком-де пройду.
Уже потянуло его на царицу! Но разве ж первого секретаря в лесу кинут? Какие
отошли подале, а какие подглядывают из-за кустов. Ну, плюнул - уехал с ними.
А чуть свет: на какой-то посторонней машине назад тишком. Люди и услышь
громкое представление: "У-уу-ху-ху-ху!" И не особенно далеко в бору это
было. Их свиданье-то, стычка. Она хохочет, он рыгочет. Треск, возня: навроде
коровы хряка мнут.
А по Уралу проплывал водный трамвайчик из дома отдыха. Там - его зять,
первого-то, с бабёнкой; рядком сидят, после увлекательной ночи любуются на
природу, ядрён желток, стерляжий студень! Она в тёмных очках, кофточка на
грудках в натяжку, юбочка в обтяжку: такой себе груздочек, объеденье-смак! А
зять в бинокль на Лядский песочек: а на песочке его тесть со старухой,
весёлый мах, лиха припрыжка. Игра идёт, растолкай-содвинься. Он с пристани в
область - звонок. А оттуда уже разъехались в розыски...
На песочке не застукали. Не успели. Их обоих застали к вечеру в бывшем