"Игорь Гергенредер. Зоя Незнаниха" - читать интересную книгу автора

Игорь Гергенрёдер


Зоя Незнаниха


Озеро около нас прозвано Горькое, зато дела промеж мужиков и баб очень
сладкие. Возьмутся бабы оладьи печь, когда первые комары полетят: знать,
лето будет злое на приятную страсть. И мужиков-подстарков разберёт охочесть,
начнут на озорной гульбе с молодицами старичков резвить.
А коли пропустят бабы без оладий первого комара, их самих испалит
любовь. Не жизнь, а горечь - без молодого тела-то мужицкого. У всякого юноши
ноги разуют, а посошок-оголовок обуют.
Лесом на Щучье пойдёшь и дале, на Каясан, - там повсюду народ
задумчивый. Каждый третий мужик - крещёный татарин. Нового человека на
интересном гулянье накормят, хоть лопни, а голым допустить до голой бабьей
красоты - подумают. Долго будут на тебя глядеть-думать, каков ты сердцем-то
на любовь. Можешь ты чего весёлого из сердца дать или только запускаешь по
голым титькам щупарика?
А не доходя Щучьего, по всему нашему краю, народ тебя знать не знает, а
поведёт в озеро с мылом мыть. Вроде как ты пастушок Иван, от лесного духа
пьян. Одна девушка, моет тебя, - овечка. Другая - козочка. Третья - телушка.
От их ладошек звонких тела своего голого не узнаешь. Этак соком полнится,
играет. А легко-то! Ну, птичка кулик! Стрелка поднялась, показывает полдень.
Девушка-овечка за стрелку берётся, промеж костров водит хозяина.
Приговаривает: "Пастух Иван боле не пьян, посошок оловян!" Просит: "Обереги
меня, овечку, от дикого зверя. А я стану твой посох беречь. Быть посошку
оловянну в кузовке берестяном!" Ты рад припасть на голый пузень, а она
вывернется из-под тебя в момент: "Ой-ой! Пьян пастух, на ногах не стоит, не
убережёт от дикого зверя!"
Тут девушка-козочка за стрелку берётся. Уж как она полдень-то кажет,
стрелка тупорыленькая, как кажет! Ту же приговорку тебе - голая девушка,
коза. И так же и ускользнёт. Потом - телушка проделает... Вроде хорошо
стоишь в круге промеж костров: и тепло в круге-то, комары не донимают - а
донят-доведён до мученья.
Тело от здоровья так и дышит, соком переполнилось, словно сладенька
берёза: от любой хвори отпоит и бабу, и девоньку. Лёгонько тело - ну, птичка
синица! Однако ж, оставлено при своём интересе...
А из-за костров - смехунцы-хиханцы. Только ты сердиться, а они и набеги
враз. Хвать крепко тебя: девушка-овечка, козочка, телушка. "Стой на ногах,
прямо стой, пьяный пастух! Не уберечь тебе нас от дикой зверинки, так ей
отдадим тебя. Тебя поест - от нас отстанет".
И прыгает в круг девушка-волчица. Тело нагое посверкивает, глаза жадные
так и палят.
"Не умел посошок оловянный утаить в кузовок берестяный - отъем я его
тебе!" И пробует посошок ноготками. А ты стоишь прямо - крепко-накрепко
держат тебя.
"Зверинка дика - роток без крика". Встала на цыпки и роток, который без
крика, надвигает на посошок, надвигает. А ты твёрдо стой; шатнёшься -
поддержат. Она тебя, ровно дерево, коленками обхватила, насела на стоячий, в