"Юрий Герман. Подполковник медицинской службы" - читать интересную книгу автора

прочитал на мундштуке название "Фестиваль" и, сделав почтительное выражение
лица, закурил.
Левин, сопя, надел очки, отыскал ботинки и долго их зашнуровывал,
вспоминая всю прошлую ночь, спасательный костюм и бледное маленькое лицо
Курочки.
- Волна сегодня большая, - сказал старшина, которому казалось, что
подполковник чем-то недоволен, - тут некоторые ребята с моря на ботишке
пришли, так говорят, баллов на три или даже на четыре. Как бы нонче товарища
военинженера не ударило чем...
- Военинженер выбыл в командировку, - все еще сопя над ботинком, но
строгим тоном ответил Левин,-- испытания буду проводить я лично.
Старшина удивленно поморгал, но тотчас же взял себя в руки и сделал
такой вид, как будто бы поглощен сдуванием пепла с папироски. Александр
Маркович теперь расшнуровывал ботинки, они не годились для спасательного
костюма, спросонья он забыл об этом.
Минут через сорок они вышли из госпиталя и отправились вниз к пирсу.
Сырой ветер свистел между домами гарнизона, залив гудел, точно
предупреждая: "куда лезешь, с ума сошел?"
- Погодка! - ежась, сказал старшина.
- Нормальная погода, - ответил Левин словами знакомогого летчика, --
рабочая погода. - И про себя подумал: "Всем людям страшно. И мне тоже
страшно. Но я буду держаться, как держатся они. В этом весь секрет, если
хотите знать, Александр Маркович. Даже странно, что вы открываете такие
истины только на шестом десятке".
Старшина в это время рассказывал ему про свою сестру, которая тоже
работает по медицинской линии. Звать ее Кира. Один моторист - некто Романов
-- еще перед войной так сходил с ума по Кирке, что даже повесился, но
веревка была гнилая, а он весит центнер, и веревка перервалась...
- Какая веревка?--спросил подполковник.
- Та, на которой он повесился, - охотно пояснил старшина. --
Глупость, конечно, из-за любви вешаться, осудили мы его на комсомольском
собрании. Ну и Кирке неудобно было. Так теперь Романов на флоте на нашем
служит, сам смеется, а только я его недавно видел, так он говорит, что
иногда икота на него нападает с того случая. По два дня икает. Может это
быть в научном отношении?
- В научном отношении все может быть, - сказал Александр Маркович
строго. - Не вешался бы, так и не было бы ничего...
- Вот и Романов считает, что это как осложнение, - вздохнул старшина.
На пирсе стоял краснофлотец с автоматом, и Левин тем же строгим голосом
сказал ему: "Выстрел!" Из мехового воротника полушубка краснофлотец буркнул:
"Вымпел", и они пошли дальше. Тут ветер выл с такой силой, что даже
захватывало дыхание, но все-таки Александр Маркович первым спустился в
шлюпку, колотящуюся о сваи, и сел на корме - длинный, в очках, очень
странный в своем спасательном костюме, который шелестел и скрипел, напоминая
все ту же марсианскую одежду из фантастического романа.
Старшине дежурный долго не давал "добро" на выход в залив, и они
препирались до тех пор, пока Левин сам не вошел в будку и не накричал на
дежурного в том смысле, что испытания спасательных костюмов надо проводить
не в санаторно-курортных условиях, а в условиях, максимально приближенных к
будням войны. Пока Левин каркал, дежурный стоял перед ним навытяжку, спрятав