"Юрий Герман. Подполковник медицинской службы" - читать интересную книгу автораидет именно о ней. Ну-с, прошу слушать: в бане пожилой старшина на мой
вопрос, как они готовятся к приему начальства, довольно развязно мне отвечает, что никаких особых приготовлений у них нет, что санврач нынче заходил, но никаких - заметьте, никаких - приказаний не отдавал, кроме как помыть все, поскрести и парку поднагнать. Что же касается до моего приказания, то Варварушкина не только ничего сама не сделала, но даже не довела о нем до сведения начальника госпиталя. А мне со слезами ответила, что отказывается выполнять мои распоряжения. - Какие именно ваши распоряжения? - спросил Александр Маркович. - Она вам не докладывала? - Нет, не докладывала. - Еще один характерный штрих для ее поведения. Я распорядился получить из вашего госпиталя выбракованные одеяла и постелить ими лавки и полы в предбаннике. Я распорядился выстелить лавки поверх одеял простынями. Я распорядился также силами госпитального персонала заготовить веничков, сварить квасу из хлебных крошек и корок и поставить этот квас на льду в предбаннике. Ведь просто? Начальство наше очень устает, у него ответственность огромная, значит надо нам о начальстве подумать, проявить заботу, да и нам это вовсе не во вред, потому что они непременно спросят -- кто это о них так позаботился, а банщик и ответит: "Санчасть, товарищ командующий!" Вникаете? Таким образом, они нас приметят, вспомнят добрым словом, и мы с вами... - А если худым словом? - спросил Левин, глядя прямо в глаза Шеремету. -- Если спросят, кто эти паршивые подхалимы, холуи, подлизы, - тогда как? И если им ответят, что эти подхалимы и холуи - военврачи? Сладко нам будет? А полковник, уж вы извините, но я совершенно одобряю Варварушкину и во всем согласен с нею. Жалко только, что она плакала. Да ничего не поделаешь -- слабый пол, случается, плачет от злости... - Но ваша Варварушкина не выполнила приказания. .. Александр Маркович пожевал губами, подумал, потом произнес: - Вряд ли, товарищ полковник, она могла понять ваши слова как приказание. Она поняла ваши слова как приватную беседу, так я склонен думать. Она у меня товарищ дисциплинированный. .. Лоб Шеремета покрылся испариной, но ответа не последовало. - Так ведь? - спросил Александр Маркович. - Впрочем, все это мелочи. Давайте теперь о деле потолкуем. Когда мы назначим испытание костюму? В следующее воскресенье? - Думаю, что об этом рано говорить, - едва скрывая досаду, ответил Шеремет. - Ведь у вас, голубчик, язва, ужели вы сами прободения не боитесь? - А если боюсь, так что? - спросил в ответ Левин. - Это война научила меня тому, что, боюсь я или не боюсь, - побеждать я во всяком случае обязан. Все те, кого мы лечим, - люди, а человеку свойственно не любить, мягко выражаясь, когда в него стреляют. И тем не менее... Шеремет вдруг вскипел. - Тем не менее, - сдерживая свой голос, чтобы не услышали другие в палате, сказал он,-- тем не менее ужасно вы любите рассуждать в ваши годы. Все кругом рассуждают. Начальник госпиталя рассуждает, товарищ Дорош рассуждает, скоро санитарки рассуждать начнут. .. - Они уже давно рассуждают, - вставил Левин, нарочно поддразнивая |
|
|