"Юрий Павлович Герман. О Мейерхольде " - читать интересную книгу автора

как обижаются в молодости, и ушел.
Больше я его никогда не видел.
И никогда не увижу.
Но когда я смотрю настоящий, подлинный, берущий за сердце спектакль или
кинофильм, который заставляет меня волноваться, радоваться и плакать, я
непременно вспоминаю те удивительные месяцы моей молодости. Лаконизм и
страстность, сила разоблачения и сила утверждения, патетическая простота,
энергия развития образов, великолепная целеустремленность - вот то
мейерхольдовское, что волей пли неволей вошло в плоть и кровь всего подлинно
прогрессивного в нашем искусстве.
И когда я пишу сценарий, или повесть, или роман, те же удивительные
месяцы моей молодости опять-таки непременно оживают передо мной. И не как
воспоминания, а как школа, как техникум, как... впрочем, слово "университет"
в нашем деле следует употреблять с осторожностью.
За эти месяцы близости с Мейерхольдом я, как мне кажется, очень многое
понял. И если в работе моей что-то удается, я знаю: не без тех давно
миновавших дней. Если же нет, значит, дней этих было слишком мало или я был
в ту пору моложе допустимой нормы.
Таким он остался навечно в моей памяти, этот удивительный человек.
И мне горько, что мы до сих пор с какой-то странной опаской произносим
имя Мейерхольда. А некоторые среди нас не возвышаются над шефом-поваром из
"Европейской" с его "футуристическим" пломбиром. Может быть, на основании
слухов им Мейерхольд представляется каким-то "ничевоком", или
"эгофутодадаистом"? Или, не к ночи будь сказано, абстракционистом?
Сталин никогда не был в театре Мейерхольда.
И если говорить всерьез о борьбе с последствиями культа личности
Сталина, то эта недоверчивость к имени Мейерхольда есть реальное
последствие, с которым надо бороться.
Все, кто знал Мейерхольда, обязаны рассказать о самом главном в нем, о
его преданности партии, о его ненависти к обывательщине и мещанству, о
наступательном духе его искусства. А ошибки? Что ж! Академик Павлов любил
говорить:
- Кто с коня не падал, кто бабушке не внук, под кем санки не
подламывались? - И сам отвечал: - Неродившиеся души!
Мейерхольд был. Мейерхольд есть. Мейерхольд будет.