"Лайан Герн. Сияние луны" - читать интересную книгу автора

горой. Каэдэ не станет прятать их в доме, Шойи нельзя доверять. Юная госпожа
решила отдать записи богине.
Священное место вселяло спокойствие, однако сегодня Каэдэ испытывала
здесь благоговейный страх. Под огромной аркой входа в пещеру река
неторопливо вливалась в глубокие озера зеленой воды. Причудливые окаменелые
формы перламутром сверкали в полутьме.
Навстречу вышла старая пара, которая присматривала за святыней. Оставив
Хироши с мужчиной, Каэдэ вошла внутрь с его женой, каждая несла по коробке.
Внутри пещеры горели лампы и свечи, поблескивала влажная поверхность
стен. Шум реки заглушал все остальные звуки. Женщины осторожно шагали с
камня на камень, мимо гигантского гриба, мимо застывшего водопада, по
лестнице на небеса. Они шли к статуе богини. Капли стекали с нее подобно
ручейкам материнского молока.
- Я попрошу богиню сохранить эти ценности, - сказала Каэдэ. - Если не
явлюсь забрать их сама, пусть остаются здесь навеки.
Старуха кивнула и поклонилась. За статуей было углубление, выше уровня
реки в полноводье. Женщины поднялись туда и поставили коробки. Там лежало
немало вещей, переданных богине. Интересно, какая у них история и что
сталось с владелицами? Воздух был наполнен древней влагой. Некоторые
предметы разлагались, другие уже сгнили. Превратятся ли спрятанные под горой
записи о Племени в прах?
От липкой прохлады бросало в дрожь. Когда Каэдэ опустила коробки, руки
ощутили легкость. Богиня наверняка знает, чего она хочет, и пустота рук,
пустота утробы должна заполниться.
Девушка опустилась перед статуей на колени и зачерпнула воды,
скопившейся у подножия. Отпила и помолилась, почти не произнося слов. Вода
была мягкой, как молоко.
Старуха, стоя сзади на коленях, запела молитву, столь старинную, что
Каэдэ не понимала смысла. Это лишь усилило тоску. Каменная статуя не имела
ни глаз, ни черт лица, и все же девушка ощущала ее пристальный взгляд. Она
вспомнила видение, снизошедшее в Тераяме, и фразу: "Потерпи, он вернется за
тобой".
В ушах снова четко прозвучали эти слова, и Каэдэ вдруг поняла, что
Такео цел и невредим. "Конечно, я буду терпеливой, - вновь поклялась она. -
Как только прибудут сестры, мы отправимся в Маруяму. А когда вернется Такео,
я смогу зачать ребенка. Я правильно сделала, что приехала сюда".
Каэдэ столь окрепла духом от посещения пещер, что пошла вечером в
семейный храм почтить память отца. Ее сопровождали Хироши и служанка Аяко с
приношением из фруктов, риса и чашей ладана.
Прах отца лежал в земле среди могил предков, властелинов Ширакавы.
Огромные кедры отбрасывали прохладную мрачную тень. Кроны шелестели от
ветра, стрекотали цикады. Землетрясения прошлых лет сдвинули столбы и
колонны, и почва поднялась вверх, словно мертвые хотели вырваться наружу.
Могила отца пока не пострадала. Каэдэ взяла у Аяко приношения и
положила их перед камнем. Она похлопала в ладоши и поклонилась. Девушка
боялась увидеть или услышать дух отца, который еще долго не сможет найти
покой. Она не могла вспоминать о его смерти. Отец хотел умереть, но не
набрался мужества покончить с жизнью. Его убили
Шизука и Кондо. Стоит ли называть это убийством? Каэдэ осознавала свою
роль и навлеченный ею позор. Потребует ли дух расплаты?