"Дэвид Герролд. Бойня продолжается ("Война с Хторром" #5)" - читать интересную книгу автора

и мечтам пришел конец. Все деньги, отложенные на наш чудесный медовый
месяц, ушли на ребенка. Мы не жалели их, действительно не жалели, но
где-то в глубине души все-таки было обидно. Как тут не расстроиться? Я
ведь едва не начала учить французский. О, мы радовались малышу, но при
этом знали, что пройдут еще годы, прежде чем у нас снова появится
возможность осуществить наши планы. - Она тихонько не то вздохнула, не то
всхлипнула. - Мне так их не хватает. Я отдала бы Париж, не задумываясь ни
минуты, и все остальные места тоже, только бы увидеть их обоих хоть на
один денек:
Спустя некоторое время она перекатилась на бок, чтобы посмотреть на
меня. В ее глазах блестели слезы.
- Прости меня.
Я наклонился к ней достаточно близко - на расстояние вытянутой руки.
- За что? За людей, которых ты любила? Не извиняйся. Я сам:
Я остановился, не зная, как быть с собственными потерями.
Лиз потянулась, снова взяла мою руку и с горечью сказала:
- Я не должна сравнивать, не должна думать о том, чего уже нет. Все
равно я их никогда не увижу.
И она заплакала.
А я просто смотрел, как она плачет. Мне хотелось снова прижать ее к
себе и держать так, словно она - моя жизнь, но это означало
воспользоваться ее минутной слабостью. Я отстранился. Сейчас Лиз не
нуждалась в помощи. Ей нужно было выплакаться. Когда потребуется, она сама
потянется ко мне.
Я оглянулся в поисках салфеток. Скоро они потребуются. Ага, вот они -
на полке в изголовье. Я хотел достать их, как вдруг Лиз всхлипнула,
схватила меня и упала в мои объятия.
- Да обними же меня, черт бы тебя побрал! - закричала она, и я понял,
что в очередной раз просчитался.
Она с самого начала хотела этого. Проклятье! Как догадаться? Откуда
мужчине знать, чего хочет женщина, если она ничего не говорит? Вот уж
правда - женские мозги устроены совсем иначе, чем мужские. Женщины думают
не так, как мужчины. Интересно, если бы женщины это понимали, сходили бы
они от этого с ума, как мужчины? Неудивительно, что мы тратим столько
времени на объяснения друг с другом.
Я крепко обнимал Лиз, пока она всхлипывала, шмыгая носом, и рыдала на
моей груди. Рубашка постепенно промокала. Мне хотелось рассказать ей, как
я скучал, как люблю ее, но я не мог. Пока не мог. Она держалась за меня не
потому, что хотела меня, а ради другого, которого не было здесь. Никого из
них нет, а ей необходимо выплакаться у кого-нибудь на груди, чтобы ее
держали, гладили, успокаивали: "Все хорошо, детка, поплачь. Выплесни свое
горе". Но я любил ее так сильно, так мучительно больно, что был готов на
все, даже зная, что она никогда не сможет вернуть такое же чувство мне:
Внезапно Лиз перестала плакать. Подняла лицо. Слезы сбегали по щекам
грязными ручейками. Краска расползлась вокруг глаз темными контурными
картами.
- О господи, Джим. Прости меня. Что я с тобой делаю? Я же использую
тебя:
Она отшатнулась от меня и побрела в ванную.
- Мне нравится, когда меня используют: - притворился я, но это было