"Герман Гессе. Под колесами" - читать интересную книгу автора

Неподалеку, у окна, стоял отец и с ужасом прислушивался. Этому сухому
человеку было непонятно такое приятное, бездумное мурлыкание, и он,
вздохнув, расценил его как признак безнадежного слабоумия. О тех пор он с
еще большим страхом стал следить за сыном, Тот сразу заметив это, еще
сильнее страдал, однако никак не мог решиться захватить с собой веревку,
дабы наконец воспользоваться уже давно выбранным крепким суком.

Между тем наступила самая жаркая пора. Со времени общеземельного
экзамена и летних; каникул прошел уже год. Иногда Ганс вспоминал об этом, но
это его не трогало, он как-то отупел. Вот рыбку он поудил бы, но, он не смел
спросить отца. Часами он стоял на берегу в каком-нибудь укромном Местечке,
где его никто не видел, мучился и (горящими глазами следил за плавными
движениями темных, бесшумно проплывающих мимо рыб. Ближе к вечеру он по-над
берегом поднимался вверх, чтобы выкупаться, и так как он при этом
обязательно проходил мимо небольшого дома управляющего Гесслера, то заметил,
что Эмма Гесслер, о которой он так мечтал три года назад, снова вернулась
домой. Несколько раз он издали с большим любопытством следил за ней, но она
ему уже не нравилась, как раньше. Тогда это была изящная, тоненькая девочка,
теперь она выросла, и у нее появились какие-т, угловатые движения, к тому же
модная, вовсе не детская прическа изменила, ее до неузнаваемости. Длинное
платье тоже ее не красило, а попытки подражать взрослой женщине были явно
неудачны. Ганс находил ее смешной, однако при воспоминании о том, какое
странно сладкое, смутное и горячее чувство он испытывал в прежние годы, ему
становилось чего-то жаль.

Да и, все тогда было по-другому, куда светлей и радостней. Сколько
времени он ничего другого не знал, кроме латыни, истории, греческого,
экзаменов, семинарии и, головной боли! А тогда он читал сказки и истории про
разбойников, в садике вертелась игрушечная мельница, которую он сам
смастерил, по вечерам в подворотне он слушал жуткие рассказы Лизы Нашольд и
долгое время считал старика соседа, долговязого Иоганна, по прозванию
Гарибальди, настоящим разбойником, часто видел его во сне; и весь-то год он
чему-нибудь радовался: то сенокосу, то уборке клевера, потом - первой
рыбалке, ловле раков, сбору хмеля, слив, кострам, когда жгли картофельную
ботву, началу молотьбы, а в промежутках каждому божьему дню, особенно
воскресному и праздничному. А сколько тогда было всяких таинственных вещей,
которые, точно по волшебству, притягивали его: дома, переулки, лестницы,
чердаки и сеновалы, колодцы, заборы, люди и животные, самые что ни на есть
разные; кого-то он любил и знал, кто-то казался ему необыкновенно загадочным
и привлекательным. Он всегда помогал собирать хмель, заслушивался песнями
взрослых девушек, запоминал слова, чаще всего до смешного забавные, но
иногда странно печальные и такие жалостливые, что к горлу подступал комок.

Все это вдруг куда-то кануло, исчезло, и сразу он этого даже не
заметил. Сначала прекратились вечера у Лизы Нашольд, за ними - ужение
голавлей в воскресенье до обеда, потом чтение сказок, и так одно за другим,
Пока он не перестал5 бегать на сбор хмеля и не приказала долго жить
игрушечная, мельница в садике. Но куда же все это пропало?<

Так и случилось, что рано созревший юноша в пору своей болезни пережил