"Игорь Гетманский. Игра и кара (Сб. "Игра и кара")" - читать интересную книгу автора

Дурында и Марат с грохотом бросили телевизор на пол. От этого звука
что-то оборвалось внутри Калмыка, и он стал медленно оседать на мягкий
ворс заляпанного какой-то гадостью паласа.
Раздался короткий, но требовательный звонок в дверь. Дурында
надвинулся на Калмыка, не спуская с него давящего взгляда, но трогать не
стал, а перешагнул через его протянутые ноги и отодвинул засов.
"Ну, вот и все... - спокойно подумал Калмык. Голова его стала пустой
и легкой, великолепное равнодушие овладело им. - Вот и все, Володя.
Песенка твоя спета. Сейчас войдет Климушкин, с третьим своим тесаком,
размером с топор, и разрежет тебя на куски. А потом они все вместе пойдут
в его квартиру и вынесут маленький компактный холодильник "Север-3". На
помойку. И там наклюкаются в пыль с Обрядом, Колькой и дядей Ваней. За
упокой души Володика. Жизнь продолжается, Калмык. Мертвяки будут жить, а
ты... Значит, так надо!"
Дверь отворилась, и Калмык бессмысленно улыбнулся. Он повернул
голову, ожидая увидеть ухмыляющуюся физиономию Климушкина, и..,
действительно увидел ее. Но это был совсем другой Климушкин. Взгляд его
был сосредоточен, щеки подтянулись, руки старательно прикрывали самые
большие дыры на одежде. Он спокойно и значительно взглянул на Дурынду, и
не обращая на Калмыка никакого внимания, стремительно шагнул от порога и
увлек обеих горилл вглубь квартиры. Калмык изумленно проводил их взглядом
и снова посмотрел на дверь.
На пороге стоял немолодой человек в светлом плаще.

***

- Вставайте, Владимир Михайлович. С вами все нормально, здоровьем вас
Бог не обидел. Просто давно никто, видимо, не пугал.
Он аккуратно прикрыл за собой дверь и остановился напротив Калмыка.
Калмык узнал его. Он все понял. Или понял наполовину, но достаточно.
Неважно. Его былое насмешливое презрение к этому человеку разлетелось в
куски, и на его месте теперь разрасталась возмущенная злоба. Это вернуло
Калмыку силы, и он поднялся. Еще секунду они смотрели друг на друга, глаза
в глаза, потом Калмык выругался и, отвернувшись, побрел в разбитую
спальню. Пока этот человек здесь, уроды его не тронут, это он знал точно.
- Значит, это твоя работа, гад... - начал было Калмык, но сразу
понял, что совсем не так распределил роли. Он обернулся на движение за
спиной и увидел, что разговаривает с гориллами. Они схватили его за локти
и отнесли в гостиную, где уже расположился в кресле давний знакомый.
Гориллы бросили Калмыка в кресло напротив и застыли у двери в комнату.
Климушкин бесшумной тенью двигался в коридоре.
Серые глаза человека в светлом плаще холодно сверкнули:
- Тон сейчас буду задавать здесь я, и постарайтесь провести эту
беседу достойно. Не как быдло. Она может оказаться последней для вас.
Глупая самоуверенность покинула Калмыка. Он вдруг почувствовал, что
стоит на краю бездны и не имеет возможности отступить назад. Это была не
демонстрация силы, не выяснение отношений, с ужасом осознал он. Это была
казнь. А он - приговоренный. А этот интеллигентный кусок стали напротив, в
глазах которого Калмык когда-то в плохую минуту читал бессилие, отчаяние
и просьбу - его палач.