"Игорь Гетманский. Над пропастью во ржи (Сб. "Игра и кара")" - читать интересную книгу автора

- Да, - ответил я. - Через полгода после Ваниной смерти.
- Ясно, - запечалился он и свесил тяжелые волосатые руки между колен.
- И как он умер? И когда?
- Полгода назад, зимой, он пошел в тайгу на лыжах, поохотиться. Перед
этим зачем-то здорово выпил. В десяти километрах от поселка решил добрать
еще. Развел костер, обустроился, как полагается, и так нажрался, что
заснул и замерз.
- Ну, пил он, конечно, самогон?
- Да. Кто гнал самогон - неизвестно, но, я думаю, ты догадываешься.
Экспертиза остатков в бутылке показала, что это была не отрава, нормальный
напиток. Вот, собственно, и все.
Я замолчал. Петрович долго сидел, уперев тяжелый взгляд в пол. Потом
хрипло спросил:
- И что ты хочешь от меня?
Я снова подался к нему через стол:
- На этой бабе, Анатолий Петрович, три трупа. Два из них - работники
нашего отделения. Мне кто угодно может говорить, что она не убийца - хоть
прокурор, хоть сам Господь Бог - я этому не поверю. Режь меня - не поверю,
хотя и доказать ничего не могу, и объяснений у меня никаких нет. Я хочу,
чтобы это доказал ты. А если я все-таки ошибаюсь, если нет там ни злого
умысла, ни состава преступления, я хочу, чтобы ты доказал э т о, и чтобы
душа моя успокоилась. Подпускать к ней я никого больше не могу. Боюсь.
Здесь нужен профессионал. Матерый. Такого я знаю. Это ты, Петрович.
Я хлопнул по столу рукой и вопросительно уставился на подполковника
милиции в отставке Новикова. Он непонятно оскалился и потер волосатой
дланью свой покатый красный лоб:
- Значит, ты хочешь, чтобы я был следующим...
- Типун тебе на язык, Петрович! - вскричал я. - Если у тебя такие
мысли, то лучше и не браться тебе за это дело! Давай тогда пять и
проваливай отсюда!
Но Петрович уже не слушал меня. Глаза его, как когда-то давно,
загорелись желтым волчьим азартным огнем.
- Хорошо, Николаич, хорошо... Отлично! Ты мне больше ничего не
говори, и советов никаких не давай, все, что мне надо, я услышал... Ваня,
а?.. Афоня! Да и мужика этого, механизатора, тоже жалко, ни за что пропал
мужик... Я знаешь чего сделаю, Николаич? - Петрович встал и навис над моим
столом своей мощной фигурой. - Я до всего докопаюсь, гадом буду,
докопаюсь. А когда пойму, в чем дело, я эту бабу, если она до мужиков
такая охочая, обязательно вы..у! И в живых после этого останусь! Это -
дело мужской чести!
- Ты докопайся сначала, - резонно ответил я. - Может, после этого ты
от нее на своей пасеке спрячешься, а то и на баб вообще глядеть отучишься.
Не горячись. - Я встал из-за стола и, завершая разговор, протянул
Петровичу руку. - Ну, когда тебя ждать с известиями?
Петрович притушил в глазах волчьий огонь, стиснул мне руку и сказал:
- Начну завтра же, поеду на своей колымаге в Таежный-3 медок
продавать... Ну, а уж когда - как Бог на душу положит, сам знаешь наши
дела... Но не задержу. Жди.
Дверь за моим гостем захлопнулась, а я устало опустился в кресло и
вдруг почувствовал, что стало мне как-то очень нехорошо от нашей беседы. И