"Эдуард Геворкян. Правила игры без правил" - читать интересную книгу автора

и долго ли эта неопределенность будет длиться. В буфете я взял несколько
бутербродов, кофе не было, запивал минералкой. Когда я пошел к выходу,
меня чуть не сшиб дюжий сержант, выскочивший в коридор с криком; "Где
док?"
За ним из комнаты несся дикий вой, сопровождаемый глухими ударами.
Дежурный выкручивал руки долговязому подростку, а тот вырывался и бился
головой о барьер.
- Позвольте, - сказали за моей спиной. Полицейский доктор отпихнул меня
от барьера, выхватил шприц и ловко вкатил в руку буйствующего несколько
кубиков чего-то желтого.
Подросток обмяк и привалился к барьеру. Дежурный вытер со лба пот,
кинул фуражку на стол и уставился на меня. Я показал ему свою карточку.
- Что с ним?
- Взбесился, молокосос, - обиженно сказал дежурный. - Его притащили
сюда, ну, в стельку, привели в чувство, а тут выяснилось, что ему в
спецшколе полагается быть. Только спросил про школу, а с ним истерика.
Следователя укусил, сейчас руку перевязывает. Этот, как его. Пит Джеджер,
беглец, по всей видимости...
Юнец несколько пришел в себя.
- Послушай, парень, - мягко сказал я, - тебя никто не тронет и плохого
не сделает. Тебя что, обижали в школе?
Он вдруг вскочил и уставился совершенно круглыми глазами так, словно за
моей спиной увидел привидение, и не одно к тому же. Когда я невольно
оглянулся, он с криком "сволочи!" боднул меня в живот и перескочил через
барьер. В дверях его остановил кулак сержанта.
- Зря ты его так, - сказал я.
- Виноват, - равнодушно ответил сержант и пошевелил носком ботинка
голову лежащего на полу Джеджера. - Минут через пять очнется, а если водой
окатить, то сразу.
И вот Пит Джеджер косо сидел перед нами и трясся, лепетал что-то,
закатывая мутные глаза, а пока дежурный выяснял по телефону, куда его
сунуть до утра, я прикидывал, успею ли взять билет на ночной рейс, чтобы
не тратить времени днем.
Раскисшего подростка отволокли в камеру, а я с попутным патрулем уехал
в аэропорт.
Жену я не застал, придавленная тяжелой китайской вазой записка гласила,
что у нее репетиция, она извиняется, но всю волокиту придется отложить на
месяц, до премьеры, и что надо поговорить с сыном - плохо ходит в школу.
Сына тоже не было дома. В его комнате все как обычно: стены оклеены
фотоблоками, в углу неизменный хаос. Травкой не пахло, упаковок из-под
таблеток тоже не было видно, это уже славно, а что не посещает занятия -
так еще неизвестно, поможет ли ему образование выбиться на местечко
потеплее. Мне лично оно только мешало. Этого ему, конечно, говорить не
надо; пару слов об упорстве, настойчивости, ну там общеизвестные
примеры...
Зачем ей понадобилось это перед премьерой, думал я, возвращаясь с
Побережья. Только при посадке сообразил, что все просто - она и из этого
хотела извлечь выгоду - бесплатная реклама, успех фильма обеспечен!
Утром меня вызвал Шеф и попросил ознакомиться с новым делом. Судя по
его вежливому тону, он опять поссорился с секретаршей и искал, на ком