"Эдуард Геворкян. Чужие долги" - читать интересную книгу автора

поведение, расчиповался и бродил по миру, пока не нашел приют среди добрых
людей. Дядя Костя помог ему устроиться на судоремонтный, и с тех пор он
здесь коротает свой век.
Нинка пустила слезу, жена Ашотика тоже пригорюнилась. Петровы молча
переглянулись, потом поднялись. Им рано утром выходить, пояснил Петров, на
рыбзаводе опять сдвинули часы работы.
Тут и дядя Саша встал со скамейки, покачнулся, ухватился за плечо дяди
Кости и велел не предаваться унынию.
- Все в Божьей воле! - ткнул он пальцем вверх и попал в перекладину
качелей. - А я спать пойду.
Дядя Костя тоже принял немало, но держался крепче. Поддерживая друга,
он проводил его до блока, постоял, сделал пару шагов в нашу сторону,
передумал и ушел к себе. Мы еще немного посидели, Ашотик на своем начал
что-то выговаривать жене, та огрызнулась, и еще долго из-за двери
раздавались их громкие голоса. А потом и Нинка поднялась. Глянула на Серегу.
Тот смотрел в сторону. Вздохнула и, ничего не сказав, ушла.
Ну ладно, помирятся. Серега - мужик нормальный, хоть и молчун. Лишнего
не скажет, не в свои дела не полезет. Ага!..
- Как у тебя с работой? - спросил я. Он почесал мочку уха.
- Нормально, да?
- Вроде того.
- Димы нет, мне теперь сменщик нужен. Срочно. Место хорошее. Серега
поставил стакан.
- Утром поговорим.
- Чего же утром? - язык у меня стал немного заплетаться. - Давай
сейчас!
Серега мягко намекнул, что дела лучше обсуждать на трезвую голову. Мне
показалось, что он на меня обиделся, и я долго рассказывал ему, какой он
хороший человек и какая у него замечательная семья, а он долго убеждал меня
идти спать и в итоге, наверное, убедил, потому что утром я проснулся на
своем диване. Во сне я гонял на верном байке по узким доскам на крышах
блоков, уходил от погони, но не мог оторваться - блоки тянулись до
горизонта, движок шумел все громче и громче...
Разлепив глаза, обнаружил, что таймер включил новостной канал, а там
репортаж о прорыве дамбы под Хьюстоном - вода гудела, как байк на горной
дороге, и эхом отдавалась в голове.
Собрав себя по частям, добрался до работы. Там у меня еще оставалось
пиво, и к концу второй смены я держался бодро. А тут еще ко мне поднялся
дядя Миша и принес ягодной настойки. Я уступил ему кресло, а сам пристроился
на ящике со старыми огнетушителями.
Мы помянули Диму. Настойка оказалась крепкой, и меня снова повело. Дядя
Миша рассказывал, как несколько лет тому назад Дима хотел устроиться на
работу к ним в отдел и даже проработал несколько дней, однако не поладил с
начальством, стал бороться за справедливость, плюнул и быстро уволился.
Никто не успел понять, чего же он хотел.
- Но парень был толковый, - сказал дядя Миша. - Он мне кухонный
утилизатор починил, лучше нового стал, до сих пор рубит все в пыль.
Я спросил, а точно ли несчастный случай? Не такой человек Дима, чтобы
бестолково сунуться в работающую камеру. Или борцы за справедливость долго
не живут, а?