"Гюнтер Гейгер. Улица Марата " - читать интересную книгу автора

испепеляющий взгляд в лицо вчерашнего изверга, но его в этот раз не было.
Следующей ночью два каких-то полупьяных уебка с водкой и кока-колой в
руках ввалились в наше купе. У одного из них была визитная карточка ди-джея
из Москвы. Когда в результате общения они выяснили цель нашей поездки, один
из них вынул визитную карточку какого-то чеченского министра и предложил
устроить нам с ним интервью.
Когда все было выпито, они принесли еще водки. Затем мы пошли в
вагон-ресторан, где к нам подсела неизвестно откуда взявшаяся потасканная
старая блядь. В итоге я перебухал и пошел порыгать.
Украина, освободившись из-под господства Москвы, должна строить свой
автономный государственный аппарат. К власти теперь попытается прийти клика
буржуазных националистов, но большинство людей будет еще долго
ностальгировать по былым временам, когда народу жилось гораздо легче.
Страх имеет порой и обратное влияние. В 1993 футбольный клуб
"Динамо-Москва" проиграл в кубке УЕФА против лучшей в то время немецкой
команды из Франкфурта у себя дома со счетом 0-6 (!). Я спрашивал
рабочего-монтера Анатолия Трихомонозова о причине такой удивительной
неудачи. И он сказал, что с распадом советской системы произошло также
психическое и коллективное разрушение, в том числе и в сознании.
Теперь игроки думали лишь о деньгах, и это не содействовало совместной
морали. Кроме того, лучшие русские футболисты скупались, так или иначе,
Западом для коммерческих клубов. "Спартак-Москва", например, после
отборочного тура Лиги Чемпионов в 1995 полностью потерял все шансы на выход
в финал. Команда лишилась семи лучших игроков во время зимней паузы. В
России теперь из всего пытаются сделать деньги. Этим занимается мафия, и
теперь она всюду.
В венском подземном переходе у площади Карла я наткнулся на писателя
Ансельма Глюка, который позавидовал моей предстоящей третьей поездке в
Россию. Но он признался, что к его зависти примешивался страх. Он был еще
незадолго до развала Советского Союза в Москве и уже тогда ужасно боялся.
Оказывается, его развели на поездке в такси. О подобном меня уже
предупреждали. Поэтому я никогда не пользовался в России такси. У нас всегда
был четко определенный маршрут, и мы не получали никаких осложнений.
При всех своих страхах Ансельм Глюк был смелее меня, обычно лишь
старавшегося предугадать все возможные риски. Все же, когда он услышал
историю о том, как Вольф и я разъезжали поздно ночью в московском метро, он
пожурил нас за это словно азартных игроков. На подобный отчаянный шаг он не
решился бы никогда.
Ансельм Глюк был неудачником, несмотря на то, что он издал несколько
своих книг в крупном франкфуртском издательстве, ни одна из них не была
особенно замечена критикой. Он всегда действовал осторожно и аполитично, без
каких-нибудь безумных заскоков. Я часто встречал его в одной социальной
рыгаловке, ставшей прибежищем одному моему боснийскому другу, который никак
не мог оправиться от последствий страшной ножевой раны. Он вмешался в драку
между двумя проститутками и получил удар сажалом прямо в срамное место от их
жестокого сутенера. Такой хорошо одетый, приличный господин как Ансельм мог
бы обретаться и в более приличных местах. Но это уже его личное дело.
В результате Второй мировой войны в России на протяжении десятилетий
наблюдалось преобладание женского населения над мужским. В этом отчасти была
вина германского Вермахта. Если бы я был представителем военного поколения,