"Александр Гейман. Виртуоз куннилинга" - читать интересную книгу автора

начать монументальную живопись с наркома товарища Берия. Почему с меня? -
говорю. А товарищ Сталин и пошутил: вдруг, говорит, помрешь скоро - как же
тогда донести до потомков твой светлый образ? А сюжет какой? - спрашиваю.

- Как ты думаешь, какой? - внезапно спросил Меркулова легендарный
нарком.

Меркулов только развел руками. Л.П.Берия вздохнул, покачал головой и
продолжил:

- "Академик Лепешинская уличает наркома Л.П.Берия в невладении
основами куннилинга". Я-то, слушай, и не знал ни про какой такой куннилинг
- думаю, это что-нибудь из биологии, мичуринские опыты какие-нибудь. Взял,
знаешь, да и проголосовал со всеми за. Ну, в контору приехал, спросил
кое-кого - слушай, - ну, мороз по спине продрал. Это что же, думаю, у этой
старой дуры я буду п... сосать? И чтобы меня в таком виде для потомков
выставили? Скажи, ну, обидно же, а? Стал Кобе звонить: так и так, товарищ
Сталин, недоразумение получилось, из-за личной скромности не могу себя
увековечить. Коба и слышать ничего не хочет - не спорь с линией партии. И
то сказать, сам ведь голосовал, а теперь отказываюсь - глупо, слушай. Ну,
приезжает ко мне личный конвой с предписанием приступить к натурным этюдам.
Хрен ли делать - поехал. Говорю - давайте к Налбандяну по пути завернем,
пусть он рисует, я других портретистов не признаю. Позвонили Кобе,
согласовали - он не против. Забрали Налбандяна - Меркулов, какой он
странный человек, а? - ознакомили его под расписку с секретным
постановлением Политбюро, так и так - нет, все не верил. До Лепешинской все
с разинутым ртом ехал и глаза выпучил, да, - наверное, думал, его
разыгрывают.

Входим, Лепешинская уже неглиже, покрывалом накрылась, ну, Налбандян
мольберт установил. Я спрашиваю: товарищ Лепешинская, вы понимаете, что
сюжет подразумевает раздельное местоположение меня и вас? А Лепешинская,
стерва, даром, что ли, самому Лысенке очки втирала, сразу и вскинулась: вот
и видно, товарищ Берия, что вы и впрямь не освоили основы куннилинга,
потому что при нем раздельное местоположение совершенно исключено, я
говорит, ещё раз убеждаюсь в гениальной прозорливости вождя товарища
Сталина, что он так мудро выбрал тему для живописного шедевра! Да,
Меркулов, не прошел номер - пришлось, слушай, встать на четвереньки да и...
знаешь, какие ощущения? Хочешь, расскажу?

Меркулов вновь неопределенно пошевелил руками. Л.П.Берия почмокал
губами, лицо его приняло мечтательное выражение, и он погрузился в
сладостные воспоминания.

- Совсем не думал, слушай... Мой язык таял в блаженстве... Седые
жесткие волосы товарища Лепешинской приятно покалывали мои десны... Ее
хриплые стоны сладкой волной ударяли мне прямо в мозг... "Вот оно, счастье,
каким наслаждаются праведники в раю", - подумал я, едва не теряя сознание
от полного упоения.