"Уильям Гибсон. Зимний рынок" - читать интересную книгу автора

Причем она сама этого хотела. Тут уж никакой акселерометр не спасет.

По пути к кровати я отключил телефон. Правда, сделал это немецким
студийным треножником, так что починка встанет не меньше чем в недельный
заработок - это я про треножник.
Спустя какое-то время очнулся, взял такси и отправился на
Гранвилл-Айленд, к Рубину.
Рубин для меня в каком-то смысле и повелитель, и учитель - как говорят
японцы, "сэнсей", - хотя это трудно объяснить. На самом деле он скорее
повелитель мусора, хлама, отбросов, бескрайних океанов выброшенного барахла,
среди которых плывет наш век. Гоми но сэнсей. Повелитель мусора.
Когда я нашел его на этот раз. Рубин сидел между двумя механическими
ударными установками довольно зловещего вида. Раньше я их не видел: ржавые
паучьи лапы, сложенные в центре двух созвездий из побитых стальных барабанов
- банок, собранных на свалках Ричмонда. Он никогда не называет свое жилище
студией и никогда не говорит о себе как о художнике. "Так, дурака валяю", -
характеризует он свои занятия, словно для него это продолжение тягучих и
скучных мальчишеских дней где-нибудь на заднем дворе фермы. Рубин бродит по
этому захламленному, забитому всякой всячиной мини-ангару, прилепившемуся на
краю Рынка у самой воды, а за ним неотступно следуют его наиболее умные и
шустрые творения - этакий добродушный Сатана, озабоченный планами еще более
странных процессов в подвластном ему мусорном аде. Помню, одно время он
программировал свои конструкции, чтобы они распознавали гостей в одежде от
самых модных модельеров сезона и обкладывали их на чем свет стоит; другие
егс детища вообще непонятно что делают, а часть создается, похоже, лишь для
того, чтобы саморазрушаться, производя при этом как можно больше грохота.
Рубин, он как ребенок, но в выставочных залах Токио и Парижа за его
произведения платят бешеные деньги.
Я рассказал ему о Лайзе. Он позволил мне выговориться, затем кивнул:
- Знаю. Какой-то урод из Си-би-си звонил мне уже восемь раз. - Он
сделал глоток из своей побитой кружки. - "Дикая индейка", хочешь?
- Почему они тебе звонят?
- Потому что мое имя есть на обложке "Королей грез". В посвящении.
- Я еще не видел диска.
- Она тебе пока не звонила?
- Нет.
- Позвонит.
- Рубин, ее уже нет. И тело кремировали.
- Знаю, - сказал он. - Но она все равно позвонит.

Гоми.
Где кончается гоми и начинается мир? Уже лет сто назад японцам некуда
было сваливать гоми вокруг Токио, так они придумали, как делать из гоми
жизненное пространство. В 1969 году японцы выстроили в Токийском заливе
небольшой островок, целиком из гоми, и назвали его Островом Мечты. Но город
непрерывным потоком выбрасывал свои девять тысяч тонн гоми в день, и вскоре
они построили Новый Остров Мечты, а сегодня технология отлажена, и новые
японские территории растут в Тихом океане, как грибы после дождя. Об этом
рассказывают по телевизору в новостях. Рубин смотрит, но никак не
комментирует.