"Владимир Гиляровский. Мои скитания" - читать интересную книгу автора

самое дружественное, а ссыльным по-лякам, которых после польского восстания
1863 года бы-ло наслано много, покровительствовал сам губернатор, заядлый
поляк Станислав Фомич Хоминский. Ради них ему приходилось волей-неволей
покровительствовать и рус-ским политическим.
Ходили нигилисты в пледах, очках обязательно, и ши-рокополых шляпах, а
народники - в красных рубахах, поддевках, смазных сапогах, также носили
очки синие или дымчатые, и тоже длинные, по плечам, волосы. И те и другие
были обязательно вооружены самодельными ду-бинами - лучшими считались
можжевеловые, которые добывали в дремучих домшинских лесах.
Нигилистки коротко стриглись, носили такие же очки, красные
рубахи-косоворотки, короткие черные юбки и черные маленькие шляпки, вроде
кучерских.
М. Ф. Кудрявая, по инициативе и при участии ссыль-ных, в своем
подгородном имении завела большую мо-лочную ферму, где ссыльные жили и
работали. Выписа-ны были коровы-холмогорки, дело поставлено было ши-роко, и
в продаже впервые в городе появилось сливочное и сметанное масло в фунтовых
формах с надписью "Куд-рявая". Вскоре это масло стало поступать в большом
ко-личестве в Москву, в Ярославль и другие города. Для Во-логды цена за фунт
25 копеек казалась дорогой - и мас-ло это подавать на стол считалось особым
шиком. Эта ферма была родоначальницей знаменитого и доныне во-логодского
масляного производства. Всякий ссыльный считал своим долгом первый визит
сделать Кудрявой и нередко поселялся на ее ферме. Впоследствии, в 1882
го-ду, приехав в Вологду, я застал во флигеле Кудрявой живших там Германа
Лопатина и Евтихия Карпова, дра-матурга, находившихся здесь в ссылке.
Исправником в Вологде был А. И. Саблин. Его дети были Михаил
(впоследствии сотрудник "Русских ведомо-стей"), юрист Александр и Николай,
застрелившийся в Тележной улице в Петербурге после "1-го марта" в мо-мент
ареста. В то время все трое были студентами, чис-лились неблагонадежными, и
отец, бывший под влиянием сыновей, мирволил политическим. Помощником
исправника был П. В. Беляев, женатый на Анне Михайловне Васильевой, два
брата которой, Николай и Александр, высланные в Вологду, ярые народники, с
дубинами и в красных рубахах, и были, сперва один, а потом другой, моими
репетиторами. Они жили у сестры, которая соби-рала у себя ссыльную молодежь
и даже остриглась и на-дела синие очки, но проносила только один день - муж
попросил снять.
- Сними, а то надо мной и так уже смеются!
При такой сочувствующей власти ссыльные не стес-нялись.
Была еще крупная власть - это полицмейстер, полков-ник А. Д. Суворов,
бывший кавалерист, прогусаривший свое имение и попавший на эту должность по
протекции. Страстный псовый охотник, не признававший ничего кро-ме охоты,
лошадей, театра и товарищеских пирушек, не-пременно с жженкой и пуншем. Он
носился на шикарной паре с отлетом по городу, кнутиком подхлестывал
при-стяжную, сам не зная куда и зачем - только не в поли-цейское
управление.
Как-то февральской вьюжной ночью, при переезде через реку Вологду, в
его сани вскочил волк (они стая-ми бегали по реке и по окраинам). Лихой
охотник, он принял ловкой хваткой волка за уши, навалился на него, приехал с
ним на двор театра, где сострунил его, пору-чил полицейским караулить и, как
ни в чем не бывало, звякнул шпорами в зрительном зале и занял свое обыч-ное
кресло в первом ряду. Попал он к четвертому акту "Гамлета". В последнем