"Владимир Гиляровский. Мои скитания" - читать интересную книгу автора

стену.
Так вот какие две знаменитости того времени произ-вели на меня
впечатление и заставили полюбить театр.
Когда мы пришли в зрительный зал, зажигали только еще свечи и лампы. Мы
сидели в литерной бельетажа, сбоку. Входила публика. В первый ряд прошел
толстен-ный директор нашей гимназии И. И. Красов в формен-ном сюртуке, за
ним петушком пробежал курчавый, как пудель, француз Ранси. Полицмейстер с
огромными уса-ми, какой-то генерал, похожий на Суворова, и мой отец стояли,
прислонясь к загородке оркестра, и важно огля-дывали публику, пока играла
музыка, и потом все они сели в первом ряду... Вдруг поднялся занавес- и я
обомлел. Грозные серые своды огромной тюрьмы, и по ней мечется с визгом и
воем, иногда останавливаясь и воздевая руки к решетчатому окну, несчастный,
блед-ный юноша, с волосами по плечам, с лицом мертвеца. У него ноги голые до
колен, на нем грязная длинная жен-ская рубашка с оборванным подолом и
лохмотьями вместо коротких рукавов... И вот эта-то самая первая сцена
особенно поразила меня, и я во все время учеб-ного года носился во время
перемен по классу, воздевая руки кверху, и играл "Идиота", повторяя сцены по
тре-бованию товарищей. Это так интересовало класс, что многие, никогда не
бывавшие в театре, пошли на "Иди-ота" и давали потом представление в классе.
После окончания пьесы Мельникова вызывали без конца, и когда еще раз вызвали
его перед началом водевиля и он вышел в cюртуке, я успокоился, убедившись,
что это он "только представлял нарочно". Окончательно же успо-коился на
водевиле и выучил распевать товарищей не-которые запомнившиеся куплеты:

Нужно поручительство, -
Где порук найти, -
Ваше покровительство
Может нас спасти...

И после "Идиота" в классе копировал Докучаева, передавая важность
Дона-Ранудо... И это увлечение театром продолжалось до следующего учебного
года, когда я увлекся цирком и ради сальтоморталей забыл "Идиота" и важного
Дона-Ранудо.
Представление "Царя Максемьяна" солдатами в ка-зармах в 1866 году
произвело на наших гимназистов впечатление неотразимое, и много фраз из
этого произ-ведения долго были ходячими, а некоторые сцены мы разыгрывали в
антрактах. Представление это было всего только один раз, и гимназистов было
человек десять, попавших на "Максемьяна" только благодаря тому, что они были
или дети, или знакомые гарнизонных офице-ров. Зато мы, т. е. каждый из этого
десятка, были ге-роями дня в классе, и нас заставляли разыгрывать сцены и
рассказывать о виденном и слышанном.
- Не подходи ко мне с отвагою, а то проколю тебя сею шпагою, -
повторяли ежедневно и много лет при всяком удобном случае, причем шпагу
изображала ручка или карандаш.

x x x

Из учителей останется в памяти у всех моих товари-щей, которые еще есть
в живых, учитель естественной истории Порфирий Леонидович, прозванный
Камбалой.