"Нодар Джин. Повесть о смерти и суете" - читать интересную книгу автора

командир с фамилией Авалишвили, которого в 1936-м году большевики арестовали
и судили по обвинению в спекуляции государственным имуществом. И в связях с
эмигрантами.
На процессе обвиняемый просил принять во внимание два смягчающих вину
обстоятельства. Во-первых, покойный кутаисский еврей, которому он продал
библию, тоже был большевиком. А во-вторых, продана библия была с личного
ведома Серго Орджоникидзе, начальника военной экспедиции по установлению в
Грузии советской власти.
Суд рассмотрел оба смягчающих обстоятельства, но постановил командира
расстрелять.
Что же касается Бретской библии, она перекочевала в тбилисский
горсовет. Куда - по решению суда - передала её вдова кутаисского большевика,
харьковская хохлушка, уверенная, что хранила посвящённый ей мужем грузинский
перевод украинского эпоса. Судьбой рукописи горсовет распорядился не раньше,
чем несколько набожных петхаинцев всучили там кому-то взятку, в результате
чего она была отписана на хранение учреждённому тогда Музею Грузинского
Еврейства имени Лаврентия Берия.
Идея основания этого музея принадлежала прогрессистам, заявлявшим,
будто его существование убедит мир в бережном отношении советской власти к
еврейской старине. Скоро стало очевидно, что кроме рукописи Пятикнижия иных
сколько-нибудь ценных символов этой старины оказаться в музее не может по
той причине, что их никогда и не существовало.
Директор музея Абон Цицишвили, который и настоял, чтобы вверенное ему
учреждение было удостоено имени Берия, решил восполнить отсутствие
экспонатов собственными историческими гипотезами, изложенными в форме
объёмистых докладов. Хотя никто этих докладов не читал, горком распорядился
держать их под плохо освещенным стеклом, ибо, по слухам, Абон убеждал в них
главным образом самого себя, будто интернациональное по духу мингрельское
население Грузинской республики находится в кровном родстве с наиболее
передовым и знатным из еврейских колен. С грузинским еврейством.
Осторожность горкомовцев объяснялась фактом мингрельского происхождения
Берия и непредсказуемостью его реакции на изыскания Абона. Свою любовь к
еврейству последний проявлял в том, что стремился повязать с евреями всё
истинно величественное. За мудрость научного вымысла Москва наградила его в
37-м году приглашением на коллективную встречу с немецким романистом Лионом
Фейхтвангером, поведавшим потом мировой общественности, что "национализм
советских евреев отличается трезвым воодушевлением".
С ходом времени, однако, то есть с ростом воодушевления, Абон стал
утрачивать трезвость. На собрании по случаю 15-летнего юбилея музея он
доложил ошалевшим петхаинцам, будто вдобавок к тому, что прямые предки
Лаврентия Берия были истыми иудеями, они и сочинили моисеево Пятикнижие.
Бретская копия которой представляет собой авторский экземпляр, подаренный
этой примечательной семьёй всему грузинскому народу.





15. Бежал куда глядели косившие глаза