"Нодар Джин. Повесть о смерти и суете" - читать интересную книгу автора

представь себе ещё напиханные в живот кишки! Ужас!
Я опешил, но Натела смотрела вниз, на петуха:
-- Правда?
Петух не ответил, и она продолжила:
-- За что только Бог их любит, людей?!
-- Кто сказал, будто любит?! -- возмутился я.
-- Я говорю! -- ответила Натела. -- Меня, например, любит. Раз не
убивает, раз потакает, значит, любит. Бог порченых любит. Без них мир давно
загнил бы.
На лице её блуждала улыбка, но я не мог определить - над кем же она
всё-таки издевалась: надо мною ли, над собой, или - что легче и понятней -
надо всем человечеством.





20. Человек поступает благородно только когда нету выхода


Вскоре у меня возникло подозрение, что её надменность есть лишь мера
отчуждённости от сущего. Той самой отчуждённости, которая, будучи
обусловлена ещё и порченостью, так дразнила меня в Исабеле-Руфь. Подозрение
это сразу же окрепло во мне и перешло в догадку, что сам я так ведь,
наверное, и устроен.
Потом, как водится со мной, когда меня смущает нелестное
самонаблюдение, я напрягся и попытался отвлечь себя затейливой мыслью.
Мужчина имеет ответ на любой вопрос, но не знает этого ответа, пока женщина
не подберёт к нему правильного вопроса.
Это утверждение, однако, показалось мне благоразумным, то есть
неспособным обрадовать, поскольку волнует только неправильное. И поскольку
благоразумным можно довольствоваться только если всё другое уже испытано.
В поисках веселья я вывернул правильное наизнанку: женщина имеет ответ
на любые вопросы, но находит эти вопросы мужчина.
Я задумался и нашёл это одинаково правильным.
Испугался безвыходности. В чём же спасение, если любой ответ
благоразумен?
Спасение найдено было молниеносно: надо мыслить только вопросами. И
только такими, которые завораживают, как сама жизнь, а не как обобщение о
ней, ибо на эти вопросы нету ответа, как нету смысла в существовании.
Улыбнувшись этой находке, я пробился, наконец, и к тому самому вопросу,
на который, собственно, и навела меня Натела. А что если у меня с нею одна и
та же душа?
И что - если на свете действительно слишком много людей, больше, чем
душ, а поэтому многие из нас обладают одной?
Что если когда-нибудь в будущем плоть моя вернётся в этот мир, как
вернулась в Нателе Исабела-Руфь? И в эту мою плоть угодит эта же моя душа?
Это же сознание? Поразительно, но возможно. Особенно если учесть, что речь
идёт не о денежной лотерее, в которой никому не везёт.
Впрочем, о каком тут приходится говорить везении, если попасть в самого