"Нодар Джин. Повесть о смерти и суете" - читать интересную книгу автора

библиотеку - к лифту, я остановился, подумал о диалоге с генералом,
понравился себе и, как всегда в подобных случаях, решил немедленно
полюбоваться собою в зеркале. При этом каждый же раз я вспоминал, что
психические беды начались у людей как раз после изобретения зеркала.
Оно оказалось рядом. Старинное в резной ампирной рамке. Конфискованное,
должно быть, в 20-е годы у сбежавших во Францию князей. Я подошёл к нему, но
увидеть себя не успел. Взгляд перехватили живописные бёдра генеральской
помощницы.
Спиной ко мне Натела стояла на раскладной лестнице и копалась в книжной
полке под самым потолком. Как и накануне, чулок на ногах не было, но в этой
обстановке, а, главное, от неожиданности они показались мне особенно
обнажёнными. Мелькнуло странное ощущение, будто стою у неподвижного океана,
и внезапно из водной толщи выскочили в воздух и застыли в нём два белых
голых дельфина.
Во рту у меня пересохло, и в висках забила кровь.
Я развернулся, шагнул к подножию лестницы, вцепился руками в поручни и
поднял глаза вверх. Всё это проделал бесшумно, опасаясь не столько даже
того, что спугну дельфинов, сколько присутствия роскошной старинной мебели с
пригвождённой к ней инвентарной эпитафией: "Всесоюзная Чрезвычайная Комиссия
СССР".
Женщина меня как раз не испугала. Мне почудилось даже, будто мы с ней
заодно. Будто вдвоём сговорились подкрасться к её застывшим дельфинам,
затаить дыхание и задрать голову вверх. Мне стало, тем не менее, стыдно. И
возникло предчувствие, что позже, в будущем, будет ещё стыднее. Но тогда это
чувство стыда лишь нагнетало нараставшую во мне тревогу. Кровь не умещалась
в височных артериях и толкалась наружу...
Толкалась она и в набухших жилах на щиколотках перед моими глазами.
Толкалась не наружу, а вверх по исподней стороне голеней. В коленных сгибах
синие жилы снова набухали и закручивались в пульсирующие узлы, из которых,
однако, легко выпутывались и, млея, уползали выше - высоко, где исчезали,
наконец, в толще светящейся плоти.
Дыхание моё стихло, а сердце забилось громче. Ещё страшнее стало когда
я осознал, что под вельветовой юбкой трусов не было.
Лестница вдруг дёрнулась, и по ней из-под потолка скатился ко мне
негромкий звук:
-- Осторожно...
Вздрогнув, я вскинул взгляд выше, к источнику звука, и только тогда
полностью осознал, что эти голые ноги с синими жилами принадлежали женщине.
Согнувшись в поясе, Натела, видимо, давно уже смотрела на меня сверху своими
насмешливыми глазами сфинкса.
У меня мелькнула мысль прикинуться, будто я всего лишь придерживаю
лестницу. Но Натела опять смешала мои чувства: нагретым в теле голосом,
совсем уже тихо, она проговорила неожиданное слово:
-- Увидел?
Я отозвался как ребёнок: проглотил слюну и кивнул головой. Натела
пригнулась ниже. Вопреки моему впечатлению, она не издевалась. Глаза её
горели любопытством неискушённой и напуганной школьницы, которая вдруг сама
совершила запретное.
-- Ещё хочешь? -- шепнула она.
Я не знал что ответить. Не - как, а - что. Поймал в себе ощущение