"Нодар Джин. Повесть о смерти и суете" - читать интересную книгу авторазастать её в момент оглашения важной истины или отъявленной лжи. Но говорила
она как раз просто: в отличие от большинства, я приехала не в Америку, а к своему народу - что, мол, возможно только в Америке. Так же, как отличаться от большинства позволено только здесь... Народ - в том числе и родной - либо не понял этих слов, либо не поверил им: аплодировать не стал. Сконфуженная молчанием, Натела раскланялась и попятилась назад. Снова появился Мистер Пэнн. Обхватил её за талию и объявил в микрофон, что госпожа Элигулова приехала из благодатной Грузии и не только, оказывается, отказалась от финансовой помощи, но привезла с собой важный подарок: от имени всех грузинских евреев она передала музею в Квинсе древнюю рукопись Ветхого Завета. И стал ей аплодировать от имени музея в Квинсе. Толпа поддержала его сперва неуверенно, как если бы не поверила сообщению, а потом громко и дружно, как если бы вспомнила, что Америка есть страна чудес. Под шум аплодисментов вылетели на сцену вокалисты из братской Мексики, но петхаинцы, включая нас шестерых, - раввина, доктора и меня с жёнами, - высыпали, не сговариваясь, на улицу ко входу в Торговый Центр и собрались в кучку. Было очень жарко и душно, но никто не рисковал начать разговор об Элигуловой. Бубнили только, что в День Независимости в Нью-Йорке всегда очень жарко и душно. Мне представилось, будто в глубине души каждый из бубнивших о жаре петхаинцев испытывал не только гордость за Нателу, но даже нежность к ней. Тем более что в праздничные дни люди кажутся менее зловредными, чем в будни. Что бы ни говорить о ней или думать, - в этом хаосе непонятых, но предельно И даже если душа у неё порченая, то не пора ли осознать хотя бы на чужбине, что эта душа - частица нашей собственной. И что другого источника кроме добра нет даже у зла... -- Чего она, стерва, от нас хочет? -- произнесла наконец раввинша. Все сразу умолкли. Паузу нарушил раввин: -- Хочет жить с нами. -- А зачем? -- возмутилась раввинша. -- Зачем вдруг такое надумала? Купила же себе камень в Петхаине, там бы и оставалась. Не к добру это, билив ми! Петхаинцы поверили: не к добру. Мне стало стыдно за собственное молчание, и я сказал: -- А что нам? Она же ничего ни у кого из нас не просит. -- А зачем ей мы? -- возмутилась теперь докторша. -- Она всё с американцами, с начальниками! Видели как этот, с рыжими подтяжками, за талию её? Пли-и-из - и всё такое! Видели? -- При чём тут рыжие подтяжки? -- возмутился уже и раввин. -- Я не о подтяжках, -- оправдалась докторша, -- я о том, что он очень крепко держал её за талию... -- А я поражаюсь другому, -- отозвался её муж. -- Отдать нашу библию не нам, а какому-то вонючему музею! -- Нашу? -- возразил я. -- Вспомни откуда книга эта в Грузию попала. Из Греции. А кто привёз? Испанка. -- Но это ж Америка! -- напомнил мне доктор. -- А кому бы ты приказал ей книгу возвращать? Испании? Или Греции? Куда |
|
|