"Нодар Джин. Повесть о смерти и суете" - читать интересную книгу автора

51. Роскошная привычка невзывания к Богу


В следующее же мгновение мне пришлось совершить движение столь же
резкое - тормознуть. Подставившуюся мне задом "Альфа" застыла вдруг под
красным сигналом светофора.
Я защёлкнул кнопки на дверцах и - в ожидании ужасных событий -
отвернулся назад. Словно в кузове меня ждали неотложные дела.
Я, кстати, нашёл чем заняться: Натела опять съехала вбок - и пришлось
вернуть гроб к центру. Почти тотчас же я услышал и стук в стекло. Сначала в
боковое, потом и в ветровое. Стук сопровождался изобретательной руганью, в
которой многие образы поразили меня цветистостью.
Тем не менее, я притворялся, будто в кузове дел у меня прибавилось.
Встав коленями на сиденье и развернувшись назад, я принялся накрывать Нателу
крышкой гроба - защитить её в случае прорыва моей обороны.
Прорыв обороны был делом времени, потому что, во-первых, в ветровое и
боковые стёкла стучалась уже вся орава чистильщиков, а во-вторых, рано или
поздно кто-нибудь из них мог заметить, что оконный проём в задней дверце
затянут клеёнкой.
Мне пришлось отказаться от роскошной привычки невзывания к Богу в
Манхэттене, хотя из гордыни я сформулировал свою просьбу скупо: "Бог наш и
Бог отцов наших, поторопись же, мать Твою, с зелёным!"
Польщенный моей позой, Господь, действительно, поторопился - отключил
красный сигнал. Плюхнувшись в кресло, я захлебнулся в предчувствии
избавления.





52. Если выжить, жизнь в Америке полна возможностей!


Никогда прежде не осознавал я с тогдашней чёткостью, что Бог столь
изощрён в Своём честолюбии.
Как только красную "Альфу" сдуло с места на зелёном, и я, в свою
очередь, навалился на газовую педаль, "Додж" истошно взревел, а потом вдруг
чихнул и заглох.
Я выкатил глаза и крутанул ключ, но мотор огрызнулся ржавым кряком.
Покинутый небесами, я подавил в себе панику и определил задачу. Первым
делом следовало отбиться. Вторым - дозвониться к кому-нибудь, кто съездил бы
на кладбище и предупредил петхаинцев о дополнительной задержке. Наконец -
добраться до бензоколонки и добыть горючее в канистре.
Все три операции требовали денег, а первая - и оружия. Ни тем, ни
другим я не располагал.
Раздражённый моим затворничеством, Молоток замахнулся железным бруском
на ветровое стекло, но Крошка вдруг остановил его и отпихнул в сторону. У
меня родилась надежда, что в нём неизвестно как возникла потребность
свершить нечто человеческое и что он решил пойти на мировую.