"Нодар Джин. Повесть о смерти и суете" - читать интересную книгу автора

-- Не думаю, но у меня нет ни цента, -- объяснил я.
-- Я помыл тебе стекло! -- напомнил он.
-- Вижу, -- соврал я. -- Но мне заплатить нечем.
Подумал над сказанным и обнаружил, что неправ: снял с зеркальца Христа
и, прикинув, что стоит Он не меньше доллара, протянул Его чистильщику. Тот
щёлкнул огромным пальцем по кресту и отбросил его в кузов:
-- Подберёшь и воткнёшь себе в жопу, сэр!
-- Не веришь в Христа? -- удивился я.
-- Я верю только в то, что тебе надо врезать!
-- Получается, веришь в Аллаха? -- рассудил я.
-- Я никому не верю, сэр ты сраный!
-- Даже евреям? -- засмеялся я нервно.
-- А ты жид?!
-- Немножко, -- поосторожничал я.
-- Молоток! -- кликнул он дружка. -- Тут жидовская срака!
Молоток занимался соседней машиной - поганил на ней стекло, а водитель
держал в руке на отлёте доллар.
-- Сделай сам, Крошка! -- откликнулся Молоток.
-- Как же с деньгами, сэр? -- вернулся ко мне Крошка.
-- Денег нету. Но я бы тебе их не дал в любом случае! -- выпалил я и
подумал, что в следующий раз проголосую не только за свободу ношения оружия,
но и за право на насильственный аборт.
Вспомнив, однако, что до голосования надо дожить, я вскинул глаза на
светофор: по-прежнему красный. Негр просунул в кабину левую лапу, поднёс её
мне к носу и сомкнул все пальцы кроме среднего, который - по размеру - не
имел права так называться.
Если бы меня оскорбляли пальцем уже не второй раз в течение дня, я бы
прикинулся перед собой, будто бездействие есть высшая форма действия. Тем
более, что вытянутый палец свидетельствует о прогрессе цивилизации по
сравнению с допотопными временами, когда люди не умели прибегать к
эвфемизмам и просовывали в окна не символы, а оригиналы.
Взвесив обстоятельства, я решил, однако, не прикасаться к чудовищу с
грязным ногтём - и как только светофор вспыхнул зелёным, а машины впереди
меня сдвинулись с места, я быстро поднял стекло, защемил в нём лапу с
оскорбившим меня пальцем и нежно надавил на газ.
Лапа сперва растерялась, но сразу же судорожно забилась по той понятной
причине, что следующие мгновения могли оказаться для неё нелёгкими.
"Додж" медленно набирал скорость, и Крошка, не желая расстаться с
застрявшей в нём рукой, побежал рядом. Причём, бежал задом, поскольку эта
рука, которою он, видимо, дорожил, была левая. Я планировал освободить её
перед самым поворотом, но она на это не надеялась и паниковала, тогда как её
владелец громко матерился. Что, кстати, опять же приятно напомнило мне о
прогрессе, проделанном цивилизацией с тех пор, когда люди не обладали даром
речи и выражали гнев непосредственно в описываемых ругательствами действиях.
Достигнув перекрёстка, я, согласно плану, приспустил окно и, позволив
лапе выпорхнуть, навалился на газ.