"Нодар Джин. Повесть о смерти и суете" - читать интересную книгу автора

вся орава сгрудилась уже у распахнутых створок задних дверей, а Крошка с
Молотком тянули руки к гробу. Кровь заколотилась во мне, хлестнула в голову
- и через мгновение я стоял уже за спинами веселящихся горилл.
-- Отстань же ты на фиг от крышки! -- бросил Крошка соратнику. --
Наглядишься на дуру потом! Хватайся, говорю тебе, за гроб, за ручку!
Я сознавал, что убить успею только одного. Если посчастливится - двоих.
Кого же? Вопрос был существенный: с собою в ад жаждалось забрать того из
этих юных и полных жизни созданий, кому там, в аду, было бы сладостно
размозжить череп ещё раз. Колебался я между Молотком и
верзилой-каллиграфистом, поскольку с Крошкой вроде бы рассчитался.
Хотя верзилу презирал я не столько как погромщика, сколько как
идеолога, выбор пал на Молоток. Меня умиляла возможность разметать его мозги
по асфальту с помощью того же самого железного бруска, которым он пытался
достать меня и который валялся теперь в моих ногах.
Я поднял его с земли и стал дожидаться верного момента для удара.
-- Где же этот засранец? -- воскликнул Молоток.
Все вдруг умолкли, просунули черепы в кузов и, удостоверившись, что
меня за рулём нет, развернули их назад.
Беда заключалась в том, что черепы скучились тесно, как бильярдные шары
до первого удара, - и к нужному мне шару в заднем ряду дотянуться бруском
было пока невозможно.
Спрятав его за спину, я взглядом пригласил молодёжь к любому движению -
что открыло бы мне вид на обречённый череп. Движения не последовало, и
Молоток оставался недосягаем.
-- Ну? -- процедил я, прищурил глаза и полоснул ими по каждому лицу в
отдельности.
Выражение лиц застало меня врасплох. В глазах стоял такой животный и
вместе с тем ребяческий страх, что почудилось, будто чёрная кожа на этих
лицах побелела. Я присмотрелся внимательней и заметил, что глаза у горилл
шастали, как затравленные крысы, из угла в угол - от убийственно ехидной
улыбки в левом углу моего рта до согнутого в острый угол и готового к
убийству правого локтя за спиной.
-- Ну? -- повторил я.
-- Что? -- треснул, наконец, голос в задней шеренге.
-- Кто сказал "что"? -- выпалил я.
Гориллы свернули черепы и уставились на идеолога.
-- Что "что"? -- поднял я голос.
-- Ничего, -- пролепетал он.
-- Что у тебя за спиной? -- прорезался голос у Молотка.
-- Поднимите руки! -- взревел я. -- Все!
Подняли. Ладони у всех тоже вроде бы стали почти белые. "Что это мне
взбрело? - мелькнуло в голове. - Белеющие негры?!" Я присмотрелся к их
ладоням пристальней: да, почти белые! Тотчас же, правда, вспомнил, что так
оно и бывает.
-- Что будет? -- спросил Крошка и проглотил слюну.
-- "Что будет?" -- повторил я, не зная и сам что же теперь будет. --
Для вас уже никогда ничего не будет!
Подумав, я решил выразиться проще:
-- Буду вас, падаль, расстреливать! -- и ещё раз посмотрел им в глаза.
Они вели себя, как мертвецы, - не дышали.