"Юрий Гирченко. В Союзе все спокойно... (Неполная хроника мирной жизни отдельной воинской части)." - читать интересную книгу автора

лишился как инструкций, так и начальства. Теперь решение принимать нужно
было самому. А ситуация была интересная, какое бы решение он не принял,
отвечать ему. Да, можно часть ответственности переложить на заместителя, но
это всего лишь часть. До этого в боевых действиях он участия не принимал. Но
за плечами была академия, которую он окончил полгода назад, и все-таки
навыки, какие-то, еще остались, не все выветрились из головы. Командир не
выходил из кабинета - думал, но не могу с полной уверенностью сказать о чем.
Мы, офицеры, сидели в курилке, возле штаба и просто курили. Курили,
пока к нам не подошел зам. по вооружению и сказал, чтобы командиры
подразделений шли в казармы и подготавливали к выдаче личному составу
оружие, а все остальные офицеры шли на склад вооружения и получали
дополнительные боеприпасы, по два магазина патронов. Сказав это, он пошел в
штаб к комбату.
Уважал я этого майора. Мужика невозможно было чем-то удивить. У него
всегда и на все был готов ответ, и он никогда не терялся. Да и ко мне он
относился как к младшему брату, хотя ростом он был 166 см., а я 183 см.
Как-то мы сразу с ним сошлись, хотя для многих офицеров он был строгим
начальником. Да и жена его была сержантом и работала у меня в хозяйственной
части делопроизводителем. Не подумайте ничего плохого, делопроизводитель -
это как писарь, только классификация повыше.
Не знаю, что говорил зам. по вооружению командиру, но через некоторое
время, комбат был похож на настоящего боевого командира.
К вечеру к нам в батальон приехал подполковник, командир арт. склада из
Узун-Дары. С ним приехали пять его офицеров. Командиры обсудили план
взаимодействия. Хотя, какой, собственно, план, кто знает что будет. И будет
ли вообще. Настроили радиостанции, договорились о позывных. Я, вместе со
своим начальником, зам. командира по тылу выдал им с ''НЗ'' продукты на всю
часть на двадцать суток. Почему выдал? А потому, что, во-первых, они стояли
у нас в батальоне на довольствии, а во-вторых, мы, все-таки, были в городе,
а они за ним и в открытом поле. И если против них предпримут осаду, то
деваться им будет некуда. Одно из двух: либо - сдаваться, либо - погибать.
Их было мало - солдат всего один взвод, да с десяток офицеров. Нам было
жаль их... И, возможно, мы видели этих ребят в последний раз.
Все мы друг-друга знали. Не сговариваясь, с шутками и прибаутками зашли
в, мою подопечную, солдатскую столовую, разлили по кружкам и выпили...
Тут, очень внимательный читатель спросит - все солдаты да офицеры, а
прапорщики где? И очень правильно и своевременно, дорогой читатель, ты
задаешь вопрос.
Отвечаю. Все прапорщики, как в батальоне, так и в складе, местные -
азербайджанцы. И воевать со своим народом они не станут. А если просто
покинуть часть, то их могут судить, под трибунал отдать.
А, что бы ты, читатель, сделал? Ну..., вот... и они так решили, что
проще заболеть. И в этот же день подали рапорта с просьбой освободить их
временно от служебных обязанностей, кто по состоянию здоровья, кто в отпуск,
а кто по семейным обстоятельствам.
Что оставалось делать командиру? Если посчитать их дезертирами, то по
законам военного времени, расстрелять. Но разве сейчас военное время? На
территории Советского Союза войны нет.
Если подписать все рапорта, то держать ответ перед самыми большими
начальниками, которые обязательно будут задавать вопросы. Но, конечно, не