"Марк Гиршин. Дневник простака: Случай в гостинице на 44-й улице " - читать интересную книгу автора

И я вспомнил, он все время приписывал мне грехи. Что я против Америки.
Зачем, не знаю. Неужели правду эмигранты говорят - чтоб выслужиться.
Я пошел домой той же торговой улицей, где много лавок и цветных. Даже
зашел в тот фруктовый магазин, где поругался с продавцом. Но его там уже не
было, и мне продал бананы совсем другой продавец. Бананы попались хорошие,
сладкие, не мягкие, как каша, какими они становятся, когда переспеют. Зашел
еще в игральный зал, где можно пострелять по движущимся целям, и возвратился
к себе. Ничем не хотелось заниматься, и я решил подняться к Рите. Но когда я
позвонил ей, дежурный что-то сказал и положил трубку. По-моему, что Рита
ушла. Но я был уверен, что, произнося эти слова, он улыбался, чувствовалось
по голосу. Дежурный был ночной, с ним у меня отношения хорошие.

Через день

После курсов отнес Гану машинку и договорился насчет работы.
Послезавтра я должен рано утром стоять на другой стороне улицы и наблюдать,
не выносит ли рабочий из его магазина машинку. Ган повел меня через дорогу в
бар и сказал хозяину, что я приду на следующий день и сяду у окна, он не
должен меня выгонять. Хозяин бара поглядывал на Гана насмешливо. Наверное,
он считает Гана выжившим из ума стариком. Но мне все равно, даже любопытно.
Конечно, я не собираюсь доносить, даже если бы на моих глазах завтра вынесли
весь его склад.
Ган показал, где в баре телефон и предупредил, если я замечу что-нибудь
подозрительное, тут же должен звонить ему домой, он немедленно приедет. Он
меня несколько раз переспросил, вижу ли я его магазин, огромная вывеска
которого висела как раз напротив бара. После этого стал с подозрением
присматриваться ко мне и поинтересовался, почему я щурю глаза. Я ответил, у
меня незначительная близорукость. Как, закричал Ган, вы совершенно слепой, и
вы до сих пор молчали! Вы меня зарезали. Уже конец дня, и вы не успеете
купить очки. Я ответил, они мне не нужны. Но он меня не слушал. Потащил к
себе и тут же стал звонить в разные оптики. Наконец, дал адрес и велел брать
самые сильные очки и за любую цену.
Теперь очки лежат передо мной, и я могу описать, какие они красивые.
Оправа светло-коричневая, а стекла чуть не с блюдце величиной. В этих очках
я похож на американца, только надо подлиннее отпустить волосы. Носить очки
я, конечно, не буду, болят глаза, такие сильные стекла.
Когда вернулся в гостиницу, встретил Риту в вестибюле. С ней был тот
паренек в кожаной курточке, с которым она шепталась во время перемены на
курсах. Они куда-то спешили.
- Алик, привет! - махнула мне рукой.
Голос хриплый. Воображаю, сколько сигарет она сегодня выкурила. Я уже
перестал считать пачки на дне колодца, привык, и эта ее манера бросать
окурки в окно меня теперь не возмущает. Даже шкурки от бананов, которые я ей
приносил. Она сказала, что у нее есть для меня работа и обратилась к парню,
чтоб он дал телефон мне. Но он не дал, стал что-то объяснять, я даже не
слушал, знал, что врет. После того неудачного знакомства в ОМО, когда мне
дали первый пришедший в голову номер, я этим вертким кожаным парням не
доверяю. Рита была в длинном платье и выше его на целую голову. Он совсем
маленький, и вцепился в нее, как клещ, даже со стороны видно было, как он
крепко держал ее за руку, когда они выходили на улицу. Ноги у него кривые. А