"Марк Гиршин. Дневник простака: Случай в гостинице на 44-й улице " - читать интересную книгу автора

некуда.
Когда вышел, на улице было уже темно и тротуары мокрые от тумана, а
туман разноцветный от рекламы. Жарко, но все-таки не так, как недавно.
Хозяин гостиницы обрадовался незначительному понижению температуры и
поспешил выключить в вестибюле кондишен. Сидел в своем кресле в углу в
вестибюле.

Еще один день

Сегодня на наших английских курсах были экзамены, а потом мы пригласили
нашего учителя Джона в соседнюю закусочную и отметили окончание.
Грамматические упражнения я выполнил все. В графе "отсутствовал на уроке" у
меня стоял прочерк, ни одного занятия я не пропустил, а Рита пропустила чуть
ли не половину.
Теперь, когда курсы закончены и ОМО все равно прекращает помощь, многие
эмигранты не скрывают, что работают, и все время получали деньги и здесь и
там, в двух местах. Но когда я спрашивал, где они работают, может быть, я бы
тоже там мог устроиться, никто не хотел дать телефон или адрес, отвечали,
что их хозяину больше людей не требуется. Зато Рита пообещала, как только
переедет на новую квартиру, дать мне телефон и позвать на новоселье.
- Алик, - она кричала на всю закусочную, - я не понимаю, что, твоя
миллионерша уже не в состоянии тебя прокормить, что ты просишься на работу?
Или она обеднеет, если будет оплачивать твой роскошный номер в гостинице?
Скажи ей, что она тоже этим номером пользовалась, есть свидетели.
Волосы у Риты туго затянуты на затылке, а лицо розовое от вина, ее
ничуть не смутило, что американцы, чинно обсевшие стойку бармена, как один,
обернулись на ее крик, кто-то от удивления даже щелкнул пальцами. Рита
сказала, она через своих клиенток постарается найти мне работу, не надо
никого просить. Интересно, что Джон в таком же положении, как и я, с
окончанием курсов он тоже остается без работы. Многие принесли Джону
сувениры, он был рад. А я с собой ничего не привез из Союза.
За Ритой пришел в закусочную тот ее кожаный парень. Я заметил, что ее
не обрадовало его появление, и она никуда не хотела уходить. Но он опять ее
принялся уговаривать, и она в конце концов поднялась.
Она мне сказала, чтоб я ни за что не уходил из гостиницы на улицу,
сначала ОМО должно обеспечить работой. Пусть с полицией выселяют, а ты не
уходи. Не совсем приятно, что посторонние слышали этот совет, хотя
эмигрантам все это не в диковинку, а Джон и американцы, конечно, ни слова не
поняли.
На прощанье Джон ободрительно толканул меня в плечо, уже не как
учитель, а как ровесник. Я знал, что он настоящий американец и от души
желает мне всего лучшего в своей стране. Интересно, все эмигранты так
вырядились, чтоб быть похожими на американцев, что Джон в своих черных
ботинках на микропорке и с распахнутым воротником рубашки без галстука
единственный напоминал парня из Союза. Даже не очень городского, скорее из
области.

Еще два или три дня

Я эти дни ничего не записывал, волнуюсь, что будет, мне позвонил