"Анатолий Гладилин. Тень всадника" - читать интересную книгу авторакакой-то вопрос, на который Дженни ответила, кажется, так: "Когда я его
приглашу на ужин с завтраком, он упадет в обморок". То есть ее намерения ему ясны. Сволочь! Дженни обогнула скамейку. - Эля, пошли домой! - Мама, почему ты сердишься? - Доченька моя, на тебя я не сержусь. Она взяла Элю за руку и направилась к калитке. На светофоре пересекли Вентура-бульвар. Тони плелся сзади. А ведь сказано было по-английски "Эля, пошли домой", чтоб все поняли, кого это касается. Посадить его в такси? Дженни обернулась. Профессор выглядел как побитая собака. Осознал. Ладно, посмотрим. Дженни возилась с Элей, кормила ее, мыла, говорила ей ласковые слова. Профессор затих на диване. Читал газету. За несколько часов не перевернул ни одной страницы. Уложив девочку, Дженни вышла в гостиную, плотно прикрыв за собой дверь, ведущую в спальню. - Тони, хватит прятаться за газету. Иди сюда. Сядем за стол. Вот так. Надеюсь, у тебя нет трудностей с русским языком. Ты все понимаешь. Зачем эти шпионские номера? - Прошу прощения. - Лицо его было нейтрально, но глаз он не поднимал. - Ты же меня не спрашивала, какие языки я знаю. - Какие? - Например, шведский, немецкий. - Я не говорила ни по-шведски, ни по-немецки. Не валяй дурочку. - Курите? Курите. Не валяйте дурочку. - Тон. Точно таким тоном со мной беседовали на Лубянке. Еще секунду назад она готова была вызывать такси. Однако с ее профессором не соскучишься. - Что ты делал на Лубянке? - Что делают на Лубянке? Сидят. - За что? - По обвинению в шпионаже. - ??? - Давно это было. Неинтересно. - Брось. Все, что ты рассказываешь, очень интересно. - Не сейчас. Когда-нибудь. Конечно, чтоб исправить ситуацию, мне выгодно рассказать нечто невероятное, желательно с погоней, стрельбой и мордобитием. Одиночная камера и пытка голодом тоже сгодятся. Тогда ты подумаешь: человек такое пережил, столько испытал, а я к нему пристаю по пустякам. Надо чем-то козырнуть, чтоб тебя разжалобить - ты этого ждешь? - (Ее пронзил острый, допрашивающий взгляд. Он читал ее мысли и не скрывал того, что видит ее насквозь. На миг она невольно зажмурилась. Позже, анализируя свои ощущения, она пришла к выводу, что поразил ее контраст между мягким интеллигентным профессором, к которому она успела привыкнуть, и этим сильным, волевым животным. А в тот момент, как в страшном сне: домашняя кошка превращается в тигра. Первый симптом - меняются, свирепеют глаза.) - Так вот, гражданин начальник, когда ты заговорила с Элей по-русски, это было так неожиданно для меня, что я растерялся. Через минуту было поздно признаваться. Я чувствовал себя вором, влезшим в чужую квартиру. Я мог бы продолжать, как ты выражаешься, |
|
|