"Анатолий Гладилин. Тень всадника" - читать интересную книгу автора

появились Майкл Джексон или Шарон Стоун... Что там дальше? Сен-Жюст уговаривает
Робеспьера установить диктатуру. Добропорядочный Робеспьер категорически
против: он не хочет быть новым Кромвелем. Сен-Жюст предлагает энергичные меры,
чтоб раздавить заговор. Робеспьер: "Я устал, я не хочу больше крови. Пусть
нападут первыми, тогда... Тра-та-та..."
Вышла кошка за кота. Включить телевизор. Уф, последняя страница.
"Сен-Жюст возвращался по пустынным ночным улицам Парижа и чувствовал себя
человеком, который один бодрствует, когда все кругом спят, - нет, не сейчас,
ночью, спят, а вообще спят. Вероятно, то же испытывает путник, который один мог
подняться на неприступную вершину и с нее разглядеть скрытый для всех
оставшихся внизу верный путь. Это чувство было и радостным и вместе с тем
походило на боль, он знал, что стоящие внизу ему не поверят, что ему,
поднявшемуся выше всех, придется спуститься и вместе со всеми тупо идти по
другой дороге, которая, как он увидел, ведет к пропасти. Если же все кругом
спят, то он, полный сил и решимости продолжать борьбу, тоже вынужден заснуть, а
неприятель подступает к городу.
Вся трагедия, думал Сен-Жюст, состоит в том, что Робеспьер уже не способен
идти дальше. А без Робеспьера не может продолжать свой путь и Сен-Жюст. Через
два года Франция пошла бы за Сен-Жюстом, но сейчас - нет, безнадежно.
Если прав Робеспьер, если их миссия состоит в том, чтобы достойно умереть,
то умрут они достойно. Тут нет сомнений. Но хоть перед смертью Робеспьер
убедится в том, как дальновиден был Сен-Жюст.
Правда, сдаваться совсем без боя он не собирался. Оставался еще первый
вариант, предложенный Сен-Жюстом. Может, Робеспьер одумается и примет его.
И Сен-Жюст сделал все, что было в его силах.
5 термидора Сен-Жюст привел Робеспьера на заседание Комитета. Даже
Билло-Варенн и тот был растроган и обратился к Робеспьеру со следующими
словами: "Мы ведь твои друзья, мы всегда шли вместе". Но снова раздались
голоса, обвиняющие Робеспьера в диктатуре.
Однако Сен-Жюст еще надеялся сохранить единство правительства. Он
договорился с Барером. Он, Сен-Жюст, выступит с программной речью, которая
примирит враждующие стороны.
8 термидора на трибуну Конвента поднялся Робеспьер. Его речь была
потрясающа. Конвент сидел как парализованный. Еще раз Сен-Жюст увидел, какую
силу представлял собой великий человек. Но эта сила была в то же время и
слабостью Робеспьера - он слишком на себя надеялся. Он отказался от всяких
попыток компромисса и объявил войну буквально всем. В той обстановке, которая
теперь сложилась в Конвенте, объявить войну всем означало открытое
самоубийство. Но появилась надежда депутаты стали спрашивать у Робеспьера имена
заговорщиков. Имена! Сен-Жюст еле сдержался, чтобы не выкрикнуть с места:
"Назови несколько имен, и тогда все успокоятся и пойдут за тобой!" Но Робеспьер
еще верил в свою несокрушимость Он не хотел нападать первым и не назвал имен.
Это было равносильно подписанию собственного смертного приговора.
И потом, когда начались бурные события ночи 9 термидора, когда Сен-Жюст
узнал о торжестве Робеспьера в Якобинском клубе (победа, в долговечность
которой Сен-Жюст не верил), когда взбешенные члены Комитета обращались к
Сен-Жюсту с угрозами и уже открыто договаривались об аресте робеспьеровской
Коммуны, Сен-Жюст продолжал спокойно писать свой доклад, доклад, в котором он
еще пытался примирить враждующие стороны, сохранить правительство, сохранить
революцию, - доклад, на успех которого он рассчитывал лишь как на чудо, он,