"Анатолий Гладилин. Французская Советская Социалистическая Республика " - читать интересную книгу автора

ответ, попадешься - тот же срок дадут, почему же не щелкнуть полицейского и
не уйти? А от террористов просто спасения нет. Кто тут только не резвится:
палестинцы, баски, автономисты, армяне, корсиканцы и революционеры разной
окраски. Если день прошел без взрыва - то это считают потерянным днем.
Я подумал, что Ксенофонтову это было бы приятно услышать. Одно дело -
руководить издалека, другое - на месте ощутить результаты своей работы.

- В общем, загнивают французы?
- Загнивают - не то слово. Советская власть по ним плачет. У них же не
тюрьмы, а санатории старых большевиков. Лишь цветных телевизоров в камерах
не хватает. Нет, мы бы в два счета порядок навели. И профсоюзам по шее,
чтоб не чирикали.
"Это все-таки размышления советского человека, - сказал я себе, - но
если примерно в таком духе думают французы, то мне и потеть особенно не
придется".
Наша "Лада" затормозила у посольской ограды. В холл мы вошли без
приключений. Двое охранников в дверях нам вежливо кивнули и ни о чем не
спросили.
- Это, - на всякий случай пояснил им порученец, командировочный из
министерства. Куда идем, папаша? В канцелярйю, регистрировать прибытие?
Я молча повернул в коридор направо. Вдоль стены, как на параде, стояло
все руководство посольства начиная с генерала - военного атташе и
Белобородова, резидента КГБ во Франции. Я пожал всем руки.
- Борис Борисыч, - спросил Белобородов, - инструктаж проведете прямо
сейчас?
Я оглянулся в поисках своего чемодана. Он был уже в руках военного
атташе. Порученец растерянно застыл в конце коридора..На лице его читалось
смятение. Видимо, лишь теперь он догадался, кого привез, и мучительно
соображал, не наболтал ли лишнего в дороге. Я ему ободряюще улыбнулся и
сказал:
-Товарищи, совещание назначим на четыре тридцать. А Белобородову
шепнул на ухо:
- Сначала я должен нанести светский визит послу. Этикет обязывает.
Иначе в МИДе будут полные штаны обиды.
Однако с послом предстояла беседа отнюдь не лирическая. Посол во
Франции - это не опальный секретарь обкома, сосланный на дипломатическую
службу доживать до пенсии, не проштрафившийся министр, погоревший на
каких-то хозяйственных комбинациях. Нет, посол во Франции - это ключевая
фигура советской внешней политики, и занимал этот пост профессиональный
дипломат, прошедший все необходимые ступени МИДа. К тому же он был членом
ЦК, и меня предупреждали, чтоб с ним я был очень деликатен. В Комитете даже
не исключался вариант, что посол может слегка притормаживать нашу акцию.
Психологически это понятно: в случае успеха операции он становился послом
не в капиталистической, а в социалистической стране, что автоматически
опускало его на ранг ниже. Более того, если мы завалим дело, то нам дадут
по шее, а он останется на меcте. А завалить дело могла любая утечка
информации, в этом отношении товарищи дипломаты большие специалисты, и мы
бы никогда не нашли концов.
Нельзя было рисковать хоть на одну десятую долю процента, но нельзя
было показать, что у нас есть какие-то сомнения. Поэтому целый час я