"Анатолий Гладилин. Евангелие от Робеспьера" - читать интересную книгу автора

сидит на задней скамье шумного собрания, пусть он окружен врагами или
людьми, которым на него наплевать, пусть у него всего несколько друзей -
днем все по-другому. Ибо давно нет наивного Робеспьера, который верил в
"добрые намерения" молодого монарха, правящего нами, в великодушное,
прекрасное сотрудничество всех депутатов, заботящихся только о благе народа.
Он помнит, как его высмеивали, когда он вносил дельные предложения, которым,
кстати, аплодировали, если их повторяли другие ловкие ораторы. Он понял, что
важные господа, собравшиеся в Учредительном собрании, не очень-то озабочены
будущим Франции. Они не столько думают о народе, сколько о той личной
выгоде, которую должна им принести революция. С этой публикой надо говорить
на особом языке. Для них важно не то, что говорит оратор, а то, как он
говорит. Эти народные представителя могут простить покушение на интересы
нации за одну блестящую остроту.
И все, все они хотят служить королю!
Ты должен раз и навсегда запомнить, что политика - это борьба, борьба
не на жизнь, а на смерть, и тебя будут бить, используя запрещенные приемы.
Над тобой будут издеваться. На тебя будут клеветать. Таков закон борьбы, и
надо быть бесчувственным к ударам циничных политиков, к насмешкам тех
демагогов, которые под прикрытием демократических фраз продают революцию
оптом и в розницу.
Надо крепче стиснуть зубы. Ты должен быть непробиваемым, ты должен быть
железным. А если вдруг не выдержишь, если вдруг возмущенно закричишь:
"Господи, за что меня так? Ведь это же несправедливо!" - жалкий вопль мольбы
вызовет лишь всеобщий смех - не лезь в политику!
Ты должен знать, что раз со всех сторон на тебя нападают враги, раз они
смеются над твоими речами, раз они прерывают тебя криками - значит, все в
порядке, и ты, Робеспьер, на правильном пути, значит, ты им мешаешь, значит,
они тебя боятся. Страшнее будет, если Учредительное собрание вдруг начнет
тебе аплодировать, если с тобой все будут согласны. Это только для мелких
недалеких карьеристов аплодисменты в этом зале значат больше, чем
неодобрение всей страны.
И вот только тогда, когда ты станешь выше этих политиканов, когда ты
станешь бесчувственным к их насмешкам - только тогда ты заставишь Собрание
слушать себя.
Даже если у тебя будет очень мало сторонников.
Даже если их совсем не будет.
Ибо народ, тот, от чьего имени ты говоришь, он не представлен в этом
зале.
Да, народ знает, чего он хочет. Но народ темен и необразован, его легко
сбить иллюзорными обещаниями, его легко опутать мишурой ловких острот. И
сейчас больше, чем когда бы то ни было, надо раскрывать народу его
заблуждения и объяснять то, что ему, народу, самому не ясно.
Вот твоя основная задача, Робеспьер. И пусть тебе тяжело, пусть ты
часто теряешь уверенность в себе - надо пережить это и помнить, что
главное - это твоя миссия, которую ты обязан выполнить.
- Слово предоставляется депутату Робеспьеру.
Секретарь Собрания вернул его к действительности. Робеспьер записан на
очереди. Его речь давно готова. Она лежит, свернутая трубочкой, в кармане
его сюртука. Робеспьер сознательно старался не думать о предстоящем
выступлении. Гнал от себя эти мысли. Но вот момент наступил.