"Анатолий Гладилин. Евангелие от Робеспьера" - читать интересную книгу автора

При слове "полководец" Робеспьер поморщился. Видно, прав Петион. Все,
как сумасшедшие, только и говорят о войне. Признаться, Робеспьер готовился к
неожиданностям, но все-таки не мог предположить, что за время его отсутствия
произойдет такой крутой поворот.
На следующий день в Собрании Изнар произносит речь, которая звонким
эхом разносится по всей стране.
- Путь к оружию - единственный, который еще остается вам против
мятежников, не желающих вернуться к долгу. В самом деле, всякая мысль о
капитуляции была бы преступным оскорблением родины... Скажем Европе, что
французский народ, раз обнажив меч, забросит ножны и пойдет за ними, лишь
увенчавшись победными лаврами, и что если он, несмотря на свое могущество и
мужество, падет, защищая свободу, то враги его будут царствовать лишь над
трупами... Скажем Европе, что, если кабинеты вовлекут государей в войну
против народов, мы вовлечем народы в войну против государей.
На улицах патриотические манифестации. Газеты призывают объявить
победоносную войну защитникам эмигрантов. В Собрании неистовствуют ораторы.
Кажется, никогда еще страна не была так единодушна: политики всех
направлений спешат высказаться, спешат возглавить это движение. Молчит
только один человек - Робеспьер.
Робеспьер изучал историю, он знает, что такое войны. Жизнь в военных
лагерях нисколько не способствует демократическому воспитанию граждан.
Конечно, они остаются патриотами, они еще больше любят родину, но для них
родину символизирует победоносный военачальник. И тогда... За примером
недалеко ходить. Чем кончилась революция в Англии? Военной диктатурой.
Неужели и Францию ждет такая же судьба? Кому выгодна война? Если она будет
успешна, то укрепит власть короля, так уж положено, что король принимает
лавры победителя. А если во Францию вторгнутся интервенты? За их колоннами
придут мятежники-эмигранты.
Но, может, Робеспьер ошибается - вся страна хочет войны, один лишь он
против? К чему это приведет, если он выступит? Сможет ли он убедить хотя бы
Якобинский клуб? Не отвернутся ли от него те люди, которые шли за ним?
Сколько раз Робеспьер был свидетелем того, как один неверный шаг политика
сразу зачеркивал его биографию, и потом уже никакие усилия не могли вернуть
утраченный престиж.
16 декабря 1791 года в Якобинском клубе выступил Бриссо.
- Исполнительная власть объявит войну: она исполняет свой долг, и вы
должны поддержать ее, когда она исполняет свой долг. Она безостановочно
кричит нам: единение, единение! Ну хорошо, пусть она будет патриотична, и
тогда якобинцы станут сторонниками министерства и роялистами.
Бриссо знал что говорить. Все понимали: единство как никогда необходимо
стране. Якобинцы бурно аплодировали оратору.
18 декабря в клуб пришла патриотическая делегация англичан. Она
принесла знамена с надписями на обоих языках: "Жить свободными или
умереть!". Все присутствующие громко скандировали: "Жить свободными или
умереть!"
На трибуне появился Изнар. Он поднял меч:
- Вот он! Вот он! Французский народ кликнет зычным голосом, и все
народы ответят на этот клич; земля покроется борцами, и все враги свободы
будут вычеркнуты из списка людей!
Робеспьер просит слова.