"Анатолий Гладилин. Евангелие от Робеспьера" - читать интересную книгу автора

разоблачаю в нем человека, который из любви к свободе своего отечества,
может быть, должен был бы сам подвергнуть себя остракизму, потому что
устраниться от идолопоклонства со стороны народа значит оказать ему услугу.
Робеспьер отвечал:
- Пусть будет обеспечена свобода, пусть утвердится царство равенства,
пусть исчезнут все интриганы, тогда вы увидите, с какой поспешностью я
покину эту трибуну...Отечество свое можно покинуть, когда оно счастливо и
торжествует; когда же оно истерзано, угнетено, его не покидают: его спасают
или же умирают.
И тут, может быть впервые, в едином строю выступили будущие соратники
Робеспьера. Нельзя сказать, что они это сделали из чистой любви к нему, но
они понимали, что в данном случае отстоять Робеспьера - значит отстоять
свободу и демократию. Марат и Демулен пошли в контратаку. В своих газетах
они разоблачали происки Гаде, Бриссо и других лидеров жирондистов.
На трибуну Якобинского клуба поднялся Жорж Дантон:
- Господин Робеспьер всегда проявлял здесь только деспотизм разума.
Значит, противников его возбуждает против него не любовь к отечеству, а
низкая зависть и все вреднейшие страсти... Быть может, наступит время - и
оно уже недалеко, - когда придется метать громы в тех, кто уже три месяца
нападает на освященного всею революцией добродетельного человека, которого
прежние враги называли упрямым и честолюбцем, но никогда не осыпали такими
клеветами, как враги нынешние.
Эбер в "Отце Дюшене" писал: "Лица, так громко тявкающие на Робеспьера,
очень похожи на ламетов и барнавов в ту пору, когда этот защитник народа
срывал с них маски. Они называли его тогда бунтарем, республиканцем. Так же
называют его и теперь, потому что он вскрывает всю подноготную".
Не удалось сделать Робеспьера виновником всех бед.
Тем временем с фронта шли плохие вести. Жирондисты теряли поддержку
народа. 13 июня король дал отставку министерству Ролана.
Лишившись министерских кресел, жирондисты изменили тактику и начали
бурный "роман" с парижским санкюлотом. 20 июня огромная толпа прошла перед
Собранием и ворвалась в Тюильрийский дворец. Но эта манифестация не столько
напугала, сколько обозлила короля. Из армии спешно прибыл маркиз Лафайет. Он
хотел разогнать Якобинский клуб и организовать контрреволюционный переворот.
Положение казалось безвыходным. Теснимая внешними врагами, с
отступающими армиями, которые возглавляли генералы-предатели, с
правительством, жаждущим поражения, раздираемая внутренними противоречиями,
Франция стояла на краю гибели.
И тогда раздался клич Робеспьера:
- В таких критических обстоятельствах обычных средств недостаточно.
Французы, спасайте сами себя!


Мнение историков:

Луи Блан: "К тому же популярность его не переставала возрастать; и
жирондисты, которые в это время господствовали над всем: над Собранием,
троном, коммуной, печатью, клубами; жирондисты, для которых народное
представительство было орудием, министры и парижский мэр являлись
союзниками, множество влиятельных газет органами, причем вожаками партии