"Анатолий Гладилин. История одной компании" - читать интересную книгу автора

если бы его не подхватила толпа.
До начала сеанса оставалось всего три минуты, и тут началось такое, что
я сразу забыл про доцента и вспомнил о нем только через четверть часа, когда
все более менее улеглось. Старик вертел в руках пустую оправу от очков и
громко говорил, показывая в нашу сторону:
- Вот оно, молодое поколение! Дай им власть, они такое натворят! Им бы
еще оружие и форму! С интеллигенцией было бы покончено в два счета!
Я дико возмутился. Мы тут находимся при исполнении служебных
обязанностей, мы выполняем приказ, а нас оскорбляют! Да еще какие-то
подозрительные речи произносят! Но хорошо, что мы не одни. Хорошо, что рядом
капитан. Он сейчас распорядится!
Однако капитан сделал вид, что ничего не слышал. Он быстро увел нас в
вестибюль, откуда мы прошли на балкон, где нам были оставлены места -
награда за доблестное дежурство.
И сейчас, много лет спустя, мне часто приходит на память этот эпизод. Я
вспоминаю напор кричащей толпы, разгневанные, потные лица, казавшиеся мне
одинаковыми, вспоминаю, в каком я сам был состоянии, и думаю, как все-таки
нам повезло, что с нами был Иван Иванович, умный, тактичный капитан,
понимавший нечто такое, чего мы тогда еще не понимали.

7

В своих воспоминаниях я забежал несколько вперед. Итак, снова вернемся
к осени десятого класса.
Маленькая комната девочки Нины. Родители придут в одиннадцать. Зная,
что Нина устраивает вечеринку, мы купили две бутылки портвейна ("Три
семерки") и банку рыбных консервов (щука в томате), девочки приготовили
мясной салат.
Все мы шестеро сидим за столом. Нина, Катя, незнакомый мальчик Толя,
Ленька (инициатор этой вечеринки, долго готовил мне сюрприз) и Алла.
Первая наша официальная встреча. По-моему, присутствующие все про меня
знают, но ведут себя тактично. Узнав, что Нина ставит какую-то пластинку
(это любимая пластинка Аллы), я слушаю ее как симфонию Бетховена,
вздрагивая, качая в такт головой, прикрывая глаза рукой.
Потом, когда пластинку снимают, внимание присутствующих
сосредоточивается на рюмках (уговоры выпить хотя бы по одной, а девочки,
особенно Нина и Катя, пытаются налить себе лимонад) и на остатках салата и
костей щуки (тут уж никого уговаривать не приходится).
Все хотят веселиться. Но как? Застольная беседа? О чем? И здесь уж
приходится работать мне. Оправдываю свое прозвище "Звонок".
Конечно, эффектнее было бы, если бы кто-нибудь рассказывал байки, а я с
демоническим видом сидел в углу. Старое правило: молчит - значит, умный. Но
никто не рассказывает ничего смешного. А я не могу молчать. Если я иду с
кем-нибудь вдвоем и товарищ набирает в рот воды, я начинаю болтать. Мне
кажется, нелепо идти и молча глазеть по сторонам. Надо разговаривать. Почему
надо, неизвестно, но надо.
А тут шесть человек. И я стараюсь. Тема разговоров - мои ребята. Разные
веселые случаи.
Кажется, мое сольное выступление имеет успех. Все слушают внимательно и
смеются там, где надо. Кроме Аллы. Она вроде относится скептически ко всем